Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)

— Еще один вопрос, профессор, — взъерошил затылок Гарри, — это правило — оно было… единственной причиной? В конце концов, мистер Крам мог бы пригласить мисс Делакур, а соревноваться пара на пару было бы интереснее.

— Я думаю, профессор Каркаров выступил бы категорически против такого варианта, — задумалась МакГонагалл, подтверждая слух, принесенный Лавандой. — А что касается вашего вопроса — вторая причина, к сожалению, касается непосредственно соревнований Турнира, и поэтому она, эта вторая причина, не может быть обнародована.

— Есть еще и третья, — пробормотала Гермиона, когда профессор вышла из класса, — как минимум третья. И профессор МакГонагалл намекнула на это достаточно явно, дважды упомянув именно «вторую» причину. Видимо, третья — это та самая, которую мы с Лавандой разбирали в прошлом году. Да и на твой вопрос, не Дамблдор ли вспомнил об этой традиции, она не ответила.

— Она же сказала, что верит в наш совместный интеллект, — кивнул Гарри. — Так что давай предположим, что вторая причина — выбор заложника для каждого из Чемпионов, раз уж партнер обязателен? Да и по первой, формальной причине кусочек информации интересный: то, что Бэгмен не имеет прямого отношения к планам Тома, теперь почти гарантировано. Иначе он точно постарался бы отрезать от нашего салями этот кусочек вместе со всеми остальными судьями. Вообще, МакКошка все-таки мировая тетка.

— Да, — сказала Гермиона. — Но тебе не кажется, что нам надо продумать такой план, который сделает каждый кусочек салями, который они попытаются у нас отрезать, очень, ну просто очень дорогим? И да. Лаванда идет с Крамом, это не обсуждается.

— Разумеется, — кивнул Гарри, — это же следующая цель нашей Операции!

— И, чисто для прояснения: эти твои Белл и Чанг идут с кем их душа пожелает, но только не с тобой. Ясно, любимый?

Почему-то Гарри показалось, что прямо сейчас от салями его самостоятельности и независимости отрезали не ломтик, а здоровенный ломтище. Ну… что поделать. Сам подписался.

— Я знаю, кого я действительно хочу пригласить, — сказал он. — И надеюсь, что ты не будешь против. Только сначала нужно позаботиться о Лаванде, а для этого надо найти Хиггса. Причем до ужина.

— Ну что?! — кинулся Гарри к выходящей из туалета сквозь возникшую в стене дверь Гермионе. Лаванда в целях подготовки к балу сидела в своей спальне и читала книжку о замечательных женщинах, подаренную ей Деллой Стрит.

— Все в порядке, — сказала та, — она просто долго не могла поверить, что ты над ней не шутишь. Но я сказала ей, что тебе нравятся только умные девочки. А она все-таки училась на Рэйвенкло. И еще я поименно перечислила всех твоих подружек и сказала, что ты и не собирался с ними идти. Ведь не собирался, правда? Ну вот, тогда иди уже и исправь все, что натворил.

Гарри вздохнул и мысленно произнес новый пароль, установленный Биллом и Сириусом. Дверь в туалет снова проявилась, он собрал всю свою решимость и шагнул внутрь.

Миртл сидела на подоконнике, хвостики по бокам ее головы свесились вниз, закрывая большую часть лица, а под подоконником разливалась жемчужная лужа слез.

— Э-э-э… привет снова, — сказал он, чувствуя стеснение в груди, — Миртл Уоррен! Я… ты пойдешь со мной на Святочный Бал? Мне бы очень этого хотелось!

— Ты правда… Ты правда пригласил меня первой? На настоящий живой бал, а не на… — Миртл подняла голову, вполне вещественные соленые капли стекали по ее призрачным щекам.

— Ты первая, кому я сделал предложение, выйдя из класса, где профессор МакГонагалл объявила всем о Бале, — честно сказал Гарри. — И я говорил об этом только с Гермионой.

— Я думала, ты пригласишь ее.

— Она тоже чемпион, — юноша пожал плечами. — Я не могу идти с ней.

— Я… очень хотела пойти на Бал, — всхлипнула Миртл. — Только не на Святочный, а на Выпускной. Давным-давно, еще когда была живая. Мне… Мне один мальчик нравился. Тот самый Винфред Хорнби. Он был на три года старше, и должен был в том году покинуть Хогвартс. Я так надеялась, что он пригласит меня, ведь потом мы бы не увиделись еще долго… Но он надо мной только посмеялся. А эта мерзкая Оливия Хорнби, его сестричка, начала надо мной издеваться. Она говорила, что я очкастая и прыщавая, и что со мной даже Руби Хагрид не пойдет, разве что Пивз. Тогда я убежала плакать сюда, в этот туалет, и… И умерла, — просто сказала она.

Гарри молчал.

— Я очень обиделась, — продолжила Миртл, — а потом разозлилась … Ух-х, как я повеселилась на свадьбе Винфреда… Но это было не настоящее веселье, — грустно сказала она, — даже хуже, чем Смертенины сэра Ника. А ты…

— Я с удовольствием пойду с тобой, — твердо сказал Гарри. — Я же говорил тебе, что ты получше многих живых будешь! И потом — ты же меня приглашала на тот самый бал, который давал Ник, тогда, в подземелье. Почему же я не могу пригласить тебя?!

— Наверное, действительно можешь, — задумчиво сказала Миртл. — И наверное… — она запнулась и продолжила, как понял Гарри, уже о другом: — Наверное, другие твои девочки… ну, которые живые… Они же помогут мне подготовиться к Балу?