Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)

— Минимум два портала, подвернутая нога, но она уже почти прошла, потом… заклинание связывания, два Оглушителя, «Империус» и где-то десять секунд «Круциатуса». О! Я же все три Непростительных от Тома собрал, мадам! Остальное — просто царапины. Могло быть и хуже.

Обе ведьмы споткнулись.

— Носилки? — обеспокоенно спросила МакГонагалл.

— Нет, — покачала головой медиковедьма, — нервная система мистера Поттера не повреждена, хотя и изрядно расшатана, и для ее восстановления спокойная ходьба, а не… бег с препятствиями, сейчас крайне полезна. Тем более, как говорит мистер Поттер, его нога уже «почти прошла», а значит, по крайней мере, открытого перелома у него нет.

Гарри, как и тогда, на трибунах, показалось, что пол плавится и шипит под каплями концентрированного сарказма.

Он, конечно, знал еще как минимум одно занятие, которому уже действительно почти не ощущаемая боль в ноге не слишком помешала бы, и которое его нервной системе крепко помогло бы… Но, разумеется, он не стал его упоминать. Вряд ли ему удастся убедить мадам Помфри хотя бы временно снять с Больничного Крыла чары Хельги, ну или, если это невозможно, отпустить их с Гермионой в пещеру Сириуса или на корабль Дурмштранга. И еще более вызывающей такая просьба будет в присутствии МакКошки и Дамблдора.

Директор действительно ждал его у входа в Больничное Крыло, выглядел он обеспокоенным. Гарри подумал, не стоит ли ему немного помучить старую сволочь, но решил не нарываться и не усугублять сравнение себя с Томом.

— Доброй ночи, Директор, — сказал он и уточнил: — Действительно, доброй, сэр! Вот!

Он достал из кармана и протянул Дамблдору обломки кольца.

Может быть, ему показалось, но рука директора дрожала, когда искореженное кольцо упало в его ладонь. Казалось, старик попытался надеть его на свой длинный кривой нос.

— Я не знаю, что Вы снова задумали, Альбус, — воспользовалась паузой мадам Помфри, — но я объявляю Больничное Крыло на осадном положении до утра. Сунетесь внутрь — хоть с Министром, хоть без него — и я вышибу двери вашими задницами. Понятно?

— Виктор не виноват, — шепнул тем временем Гарри сидящей рядом с дверью заплаканной Лаванде Браун. — Я сам видел, как Грюм, то есть не Грюм, а Барти… Короче, он наложил на него «Империус». Я ничего не мог сделать, — повинился он, — потом объясню.

— Марш в спальню, мисс Браун, — приказала блондинке мадам Помфри. — Мистер Крам все равно пока не приходил в сознание, сейчас он спит под зельями, а утром я первым делом скажу ему, что Вы сидели тут, пока я Вас не выгнала. И чтобы Вас тут не было раньше шести утра!

Лаванда всхлипнула и, пару раз обернувшись на Гарри, скрылась за углом коридора.

— Пять баллов с Гриффиндора за прогулки после отбоя, — пробормотала МакГонагалл, — и плюс десять баллов — за веру в… друзей. Альбус, — обратилась она к Директору, — АЛЬБУС!!!

— Да-да, Минерва, — пробормотал директор, и Гарри увидел крупные капли пота на его лбу. — И да, Поппи, да. Я… уже удаляюсь.

Гарри заметил, что директор сжал ладонь с кольцом так, что костяшки пальцев побелели — и действительно удалился. Довольно спешно удалился.

— Я оставила Вам Вашу кровать, мистер Поттер, — с некоторым облегчением в голосе сообщила юноше мадам Помфри, — идите и ложитесь. Не перепутайте — она единственная осталась свободной. Минерва, тебе тоже стоит отдохнуть. Все равно сюда никто не войдет до шести часов, это-то я тебе обещаю.

МакГонагалл кивнула и, бросив на Гарри еще один взгляд, тоже удалилась — не спешно, а, скорее, устало.

— Ты чудо, Гарри! — услышал он любимый голос. — Еще сорок семь минут — и мне можно было бы начинать волноваться.

— Мне тоже сказали, что с тобой все в порядке, — прошептал он. — И я тебя люблю.

— Теперь-то Вы, мисс Грейнджер, выпьете, наконец, зелье? — спросила медиковедьма, закончившая и с диагностикой, и с переводом своих владений на то самое осадное положение. Она поставила рядом с кроватью с проплавленной когтями феникса спинкой поднос с полудюжиной флаконов и устало потерла лоб.

— Чуть позже, мадам. Я…

— Ладно, только коротко. Все равно мне придется сидеть тут всю ночь, — заметила она, опускаясь на табурет. — Отдельную Палату занимает мистер Крам, а бедняга Аластор может спать только в запирающемся помещении, так что мне пришлось уступить ему свой офис. И он запер его на такие заклинания, о которых я и не слышала. Боюсь, это пленение только обострило его — ЫАГХ!.. — она зевнула, — Постоянную Бдительность. И я могу его понять. Сначала его, как какого-то маггла, бьют камнем по голове, пока он следит за Вами, мистер Поттер. Потом накладывают на него «Империус», выведывают пароль от его же кабинета и приказывают прибыть туда как можно скорее, а когда он сбегает из Больничного Крыла, проигнорировав мое неудовольствие — его просто-напросто запирают в его собственном — Ы-Ы-А-Г-ГХ! — сундуке! И целый месяц дерут волосы для оборотного зелья и расспрашивают о его же привычках! Ы-Ы-Ы-Ы-А-А-Г-ГХ-Х!

— У меня есть предложение, мадам Помфри…