Гарри Поттер и Охота на Чемпионов (СИ)

— Ай, да творите что хотите, — внезапно махнула рукой матрона, — все равно больше того, что вы уже натворили, вы учинить не сможете, по крайней мере, пока действуют Чары. Впрочем, когда дело касается вас обоих, я бы ничему не удивилась… Даже исчезновению отсюда кровати с последующим ее возвращением. Спасибо, мисс Грейнджер, — сказала она, опускаясь на койку, с которой под одеяло Гарри метнулась каштановая молния. — Тем более, что после «Круциатуса»…

— ИК! — отреагировала мисс Грейнджер, вцепившись в Гарри всеми конечностями.

— Мистер Поттер дошел до кровати своими ногами, а значит, ничего с ним не случится — если он, конечно, выпьет все предписанные ему зелья, — успокоила Гермиону мадам Помфри. — Так вот, после «Круциатуса» близкий — подчеркиваю, не глубокий, а близкий контакт с любимым человеком весьма желателен.

Гермиона немедленно принялась обеспечивать как можно более близкий контакт, в процессе чуть не задушив парня.

— Зелья сна без сновидений — в синих флаконах, — пробормотала мадам Помфри уже совершенно сонным голосом, — примите их не позже, чем через час, — и она отлевитировала флакончик от теперь уже своей кровати к кровати теперь уже Гарри и Гермионы.

Гарри, под строгим взглядом подруги и под звучный храп хозяйки Больничного Крыла выпил все, что ему было назначено — кроме, разумеется, содержимого синего флакона — и обнял, наконец, самого важного для него человека. А она его.

— Спасибо тебе за записку, которую ты прислал с Живоглотом, Гарри, — Гермиона освободила одну руку и погладила своего мужчину по уже слегка небритой щеке. — Ты так меня успокоил… Я даже реветь перестала.

— Это не моя идея была, — признался парень. — Мне один человек помог, я его имя не могу назвать, физически, точнее, магически, не могу… В общем, он попросил меня это сделать. И он же сказал, что с тобой все в порядке. И… мы с ним еще пять часов намотали. Представляешь — он меня хроноворотом из-под носа у Фаджа увел!

— Я догадалась, по той самой записке догадалась. Насчет хроноворота. А что произошло с Фаджем?

— Долгая история. Я тебе расскажу, конечно, но сначала давай ты, про то, как ты Крауча победила, — предложил Гарри. — И не отпирайся. Я знаю, что это ты. Иначе с чего бы тебе в Больничном Крыле оказаться?

— Я не х-хотела, — Гермиона пыталась ввинтиться в него как можно глубже. — Я вообще с ним с-связываться не хо-хотела, пусть мадам Боунс с ним разбиралась бы… Но… он сам ко мне при-приковылял… С флягой в руке, он из нее пить уже собрался. Я плакала — мне и правда так страшно за тебя было, даже иг-играть не п-пришлось… Ну, я и думала, что в-все по плану пойдет. Но это Непростительное от Виктора…

Гарри похолодел.

— Я тогда еще от гонки этой не отошла, ну, и от того, что ты ушел, ну и совсем про это забыла… И все начали ра-расходиться уже, и я увидела, как Лав… Точно, Лав, от Валькирии в ней уже ничего не осталось… Она к Виктору шла. И правой рукой снимала с левой кольцо, которое он ей подарил. И если бы она это кольцо в него бросила, из-за пыток этих… Это было бы как тогда, с подарками твоими, на втором курсе, только хуже! Я это точно знала!

Гарри застонал. Он проиграл. И то, что он успокоил Лаванду там, перед дверью, было поздно, а значит бессмысленно.

—И тут я до-до-догадалась, — продолжила мисс Грейнджер. — Ведь можно заставить человека при-применить «К-К-Круциатус», но нельзя заставить его же-желать другому человеку боли! А значит, если Непростительное не подействовало на Флер — то на Виктора просто наложили «Империус»! И это наверняка был Крауч, его почерк же!

— Точно, — кивнул Гарри, слегка стукнувшись подбородком о макушку подруги. — Я это видел, но ничего не мог сделать, потому что это уже случилось. И… И я все испортил: не додумался ей такую же записку послать, как тебе… А ты?..

— А я ей должна, пусть и не по магии, а так, по жизни… Ну, я выхватила палочку и закричала, что Грюм не тот, за кого себя выдает, и что это он Виктора проклял. Он, Грюм, который Крауч, начал свой посох поднимать… Но он же тяжелый… Ну и я еще раз убедилась, что он подменыш, потому что настоящий начал бы колдовать, еще когда я только потянулась бы за палочкой, а не когда кричать начала. А он замешкался, у него же фляга в руке была.

— И что?

— И ничего. «Экспеллиармус» у меня быстрее наколдовался, ты же нас здорово выучил. А этот посох его отлетел — и прямо мне в лоб. Я боялась, что у меня тоже шрам остался, — хихикнула она, — такой же, как у тебя, и почти в том же месте. Были бы мы с тобой оба шрамоголовые. Но мадам Помфри все залечила.

— А с револьвером что?

— А тоже ничего. Я же знала, что он не настоящий, сама же его трансфигурировала, и я помнила, как ты на втором курсе перед Локхартом стоял. Хотя страшно было, — она потерлась лицом о его грудь, — правда страшно. Я поднялась, стою такая, кровь течет… Ужас.

— Ужас, — подтвердил Гарри, — хорошо, что я этого не видел. Оба раза не видел, — уточнил он на всякий случай.