Гарри Поттер и Орден Феникса

Профессор МакГонаголл взмахнула палочкой, извлеченной из кармана. Из пустоты возникли три деревянных стула с прямыми спинками, совсем не похожие на те мягкие ситцевые кресла, которые Думбльдор силой своей магии заставил появиться на слушаниях Гарри. Гарри сел, оглянувшись через плечо на Думбльдора. Тот одним пальцем провел по хохолку на золотистой голове Янгуса. Феникс немедленно проснулся. Вытянув вверх свою красивую голову, он оглядел Думбльдора своими яркими черными глазами.

— Нам понадобиться, — очень тихо обратился к птице Думбльдор. — Предупреждение.

Феникс исчез в огненной вспышке.

Думбльдор склонился над хрупким серебряным аппаратом, предназначение которого Гарри не знал, перенес его на стол, уселся и легонько стукнул по нему палочкой.

Аппарат со звоном ожил, издавая ритмичный позвякивающий шум. Крохотная серебряная труба выпустила маленькие колечки бледно-зеленого дыма. Думбльдор, хмуря брови, внимательно разглядывал дым. Вскоре, маленькие колечки стали равномерным дымовым столбом, вьющимся и густеющим в воздухе…превращаясь в змеиную голову с широко разинутой пастью. Гарри интересовало, на самом ли деле аппарат подтверждает его рассказ: он бросил нетерпеливый взгляд на Думбльдора, но тот даже не смотрел в его сторону.

— Несомненно, несомненно, — бормотал себе под нос Думбльдор, оглядывая столб дыма без малейшего признака удивления. — А в разделенной сущности?

Гарри не мог понять даже сути этого вопроса. Дымовая змея, между тем, немедленно разделилась на две змейки, и обе принялись извиваться и скользить в темноте. С видом мрачного удовлетворения, Думбльдор еще раз легонько ударил своей палочкой по аппарату: позвякивание смолкло, и обе дымовые змеи, расплывались, превращаясь в бесформенный туман, тающий в воздухе.

Думбльдор перенес аппарат обратно на закрученный спиралью маленький столик. Старые директора на портерах внимательно следили за каждым его движением, но, заметив взгляд Гарри, вновь притворились крепко спящими. Гарри захотелось спросить, для чего служит этот удивительный серебряный аппарат, но прежде чем он успел это сделать, послышался шум с правой стены. Слегка задыхающийся волшебник по имени Эверард вновь появился на своем портрете:

— Думбльдор!

— Какие новости? — мгновенно отозвался Думбльдор.

— Я орал до тех пор, пока кто-то ни пришел, — ответил колдун, вытирая свой лоб висящей позади него занавесью. — Сказал, что слышал какой-то шум, внизу по лестнице…они не слишком-то мне поверили, но все же пошли проверить…знаешь, там внизу ведь нет портретов с которых можно за всем присматривать. Короче, спустя несколько минут они вынесли его тело. Выглядел он не очень-то хорошо, весь покрыт кровью, я перебежал на портрет Эльфриды Крэгг, чтобы разглядеть получше, когда они вернулись…

— Хорошо, — произнес Думбльдор, заметив, как Рон судорожно дернулся. — Я поручил Дайлис проследить за его транспортировкой…

Секунду спустя на своем портрете появилась седовласая ведьма. Откашливаясь, она опустилась в свое кресло, и сказала:

— Да, они перевезли его к Святому Мунго, Думбльдор…пронесли прямо мимо моего портрета… выглядел он отвратительно…

— Спасибо, — бросил Думбльдор, поворачиваясь к профессору МакГонаголл.

— Минерва, нужно чтобы вы пошли и разбудили всех детей Уизли.

— Конечно…

Профессор МакГонаголл встала и стремительно двинулась к выходу. Гарри искоса глянул на перепуганного Рона.

— И, Думбльдор, как насчет Молли? — остановилась возле самой двери МакГонаголл.

— Это работа для Янгуса, когда он закончит следить за всеми приближающимися к этому месту, — ответил Думбльдор. — Но она сама уже может узнать обо всем… эти ее превосходные часы…

Гарри знал, о каких именно часах упомянул Думбльдор, о часах, показывающих не время, а местонахождение и состояние многочисленных членов семьи Уизли. Он почувствовал внезапную боль оттого, что сейчас стрелка мистера Уизли указывала на смертельную опасность. Но было уже поздно. Скорее всего миссис Уизли спит и не смотрит на часы. Холод пробежал по спине Гарри, когда он вспомнил, как Боггарт превратился на глазах миссис Уизли в бездыханное тело ее мужа, со сползшими набок очками и лицом, залитым кровью…но мистер Уизли не собирался умирать… он просто не мог…

Думбльдор, порывшись в буфете за спиной Гарри, принес закопченный старый чайник и осторожно поставил его на стол. Подняв палочку, он пробормотал: «Портус!» На мгновение чайник затрясся, вспыхнув странным голубым светом, и вздрогнув напоследок, вновь стал обычного черного цвета.

Думбльдор шагнул к другому портрету, на сей раз к колдуну с умным лицом и заостренной бородкой, одетому в Слизеринские — зеленые с серебряным цвета. Он казалось, спал так крепко, что не услышал пытающегося разбудить его Думбльдора.

— Финеас. Финеас.

На сей раз обитатели портретов, развешанных по комнате, больше не претворялись спящими — они зашевелились в своих рамах, чтобы лучше разглядеть происходящее. А когда волшебник с умным лицом по-прежнему сделал вид, что глубоко спит, и некоторые из них принялись выкрикивать его имя:

— Финеас! Финеас! ФИНЕАС!