Гарри Поттер и Орден Феникса

Но тут из двери в дальнем конце коридора высунулась голова, и послышался голос:

— Гилдерой, противный мальчишка, куда это ты запропастился?

По-матерински заботливая Целительница с венком из мишуры на голове прошуршала по коридору, тепло улыбаясь Гарри и остальным.

— О, Гилдерой, у тебя посетители! Как приятно, особенно в рождество! Знаете, у него ведь совсем не бывает посетителей, бедный ягненочек, а я не знаю почему, он ведь такой милый.

— Мы раздаем автографы! — просиял Гилдерой. — Им нужна куча автографов! И надеюсь, у них достаточно моих фотографий, чтобы на них расписаться!

— Только послушайте его! — Целительница взяла Локхарта под руку и взглянула на него с умилением, с каким смотрят на не погодам смышленого карапуза. — Он был очень знаменит пару лет назад, и мы очень надеемся, что эта жажда раздавать автографы вернет его память. Вы ведь проводите его? Он помещен в изолированную палату, но, знаете, наверное, выскользнул, когда я принесла рождественские подарки, обычно мы держим дверь закрытой… нет, не подумайте, он не опасен! Но, — тут она понизила голос до шепота. — Понимаете, он может быть опасен сам себе, храни его господь… он ведь не знает кто он, видите ли, заблудится и не отыщет дорогу обратно… хорошо, что вы пришли навестить его.

— Эээ… — промычал Рон, бросая безнадежный взгляд вверх по лестнице. — Вообще-то мы просто… эээ…

Но Целительница смотрела на него с такой надеждой, что невнятное окончание фразы «шли попить чайку» кануло в Лету. Они беспомощно переглянулись и потащились по коридору вслед за Локхартом и Целительницей.

— Только давайте не долго, — прошептал Рон.

Целительница указала палочкой на дверь палаты с надписью «Янус Тики» и пробормотала: Алохомора. Дверь распахнулась, и она прошла внутрь, все еще крепко держа под руку Гилдероя. Усадив его в кресло возле кровати, она обернулась к Гарри, Рону, Джинни и Гермионе:

— Это палата для неизлечимых пациентов, — сообщила она, понизив голос. — Знаете, тех у кого устойчивые повреждения от заклятий. Конечно, с интенсивными лечебными зельями, заклинаниями и капелькой удачи, мы можем добиться некоторых положительных изменений. Гилдерой, кажется, уже начал возвращаться в себя, и еще у нас есть значительные улучшения у мистера Боуда, к нему вроде бы, уже начала возвращаться речь, хотя он еще не говорит ни на одном языке, но уже их отличает. Ну, я должна закончить раздавать подарки, а вы оставайтесь поболтать.

Гарри оглянулся. Палата на самом деле казалась постоянным домом для проживающих в ней пациентов. Места их обитания казались более персонифицированными, чем палата мистера Уизли. Например, на стене над головой Гилдероя были развешаны плакаты с его изображением, причем все широко улыбались и махали руками. Некоторые из них были собственноручно им подписаны детскими печатными буквами. Усаженный Целительницей на стул, Гилдерой достал свежую пачку фотографий, сжал перо и принялся лихорадочно их подписывать.

— Можете разложить их в конверты, — сказал он, бросая подписанные фотографии на колени Джинни. — Я не забыт, знаете, отнюдь, не забыт, я все еще получаю множество замечательных писем от моих поклонниц…Глэйдис Пескарик пишет мне еженедельно… интересно почему… — он на секунду остановился, погрузившись в размышления, но затем с утроенной энергией принялся ставить свои автографы. — Наверное, я просто очень милый….

На соседней кровати, уставившись в потолок лежал волшебник с землистым цветом лица, и бормотал что-то себе под нос, казалось, он совершенно не соображал, где находится. Через две кровати от него находилась женщина, чья голова была целиком покрыта мехом; Гарри вспомнил, как нечто похожее произошло несколько лет назад и с Гермионой, но, в отличие от этого увечья, в ее случае все обошлось достаточно легко. В самом дальнем углу палаты вокруг двух кроватей были задернуты цветастые занавеси, что придавало их обитателям и посетителям некоторую уединенность.

— А вот и Агнес, — просияла Целительница, обращаясь к женщине с меховым лицом. Она протянула ей маленький сверток с рождественским подарком. — Не забыла? Твой сын прислал сову с запиской, что придет навестить тебя сегодня вечером. Это замечательно, правда?

Агнес несколько раз громко гавкнула.

— Гляди-ка, Бродерик, тебе прислали растение и миленький календарь с разными забавными гиппогрифами на каждый месяц. От этого стало немного веселее, так ведь? — сказала Целительница суетливому бормочущему человеку, ставя на тумбочку возле его кровати уродливое растение с длинными извивающимися усиками, и прилаживая календарь на стену. — И…о, миссис Лонгботтом, вы уже уходите?

Голова Гарри резко дернулась. Занавесь, скрывающая две кровати в самом дальнем углу палаты отодвинулась и выпустила двух посетителей, осторожно пробирающихся между кроватями: внушительную старую ведьму, одетую в длинное зеленое платье, побитый молью лисий воротник и шляпу, в которой безошибочно угадывались очертания стервятника, а позади нее, совершенно несчастный топал — Невилл.