Гарри Поттер и Орден Феникса

— Да, Гарри, они тебя совсем захвалили. — Гермиона быстро пробежала глазами статью. — «Одинокий голос правды... все считали его сумасшедшим, но он твердил своё... вынужденный терпеть насмешки и клевету...» Хммм, — нахмурилась она, — вижу, они забыли упомянуть, что насмешки и клевета в основном распространялись их газетой...

Гермиона поморщилась и приложила руку к рёбрам. Проклятье Долохова, хотя и ослабленное из-за того, что он произнёс его про себя, причинило много бед, а лечение, говоря словами мадам Помфри, «дело долгое». Гермиона каждый день пила по десять разных микстур, быстро поправлялась и уже сильно скучала в лазарете.

«Сами-Знаете-Кто снова рвётся к власти», полосы со второй по четвёртую, «О чём нам не рассказало министерство», полоса пять, «Почему никто не слушал Альбуса Думбльдора», полосы с шестой по восьмую, «Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером», полоса девять... М-да, — Гермиона сложила и отшвырнула газету, — теперь им есть о чём писать. А интервью с Гарри вовсе не эксклюзивное, оно было в «Правдоборе»...

— Папа его продал, — обычным мечтательным тоном произнесла Луна, переворачивал страницу журнала. — И между прочим, за очень хорошее деньги, так что летом мы едем в Швецию, искать складкорогих стеклопов.

Гермиона некоторое время боролась с собой, затем сказала:

— Звучит заманчиво.

Джинни встретилась взглядом с Гарри и быстро отвернулась, пряча улыбку.

— Кстати, — Гермиона села прямее и опять поморщилась, — расскажите, что в школе-то творится.

— Флитвик убрал болото, — поведала Джинни, — причём за три секунды. Но маленький кусочек под окном оставил и велел обнести верёвками...

— Зачем? — поразилась Гермиона.

— Говорит, очень уж здорово сделано, — пожала плечами Джинни.

— Он его оставил как памятник Фреду и Джорджу, — с набитым ртом промычал Рон. — Это всё они прислали, — пояснил он для Гарри и показал на гору шокогадушек. — С хохмазином-то, видно, полный порядок, а?

Гермиона посмотрела неодобрительно и спросила:

— Значит, как только Думбльдор вернулся, всё пришло в норму?

— Да, — кивнул Невилл, — всё своим чередом.

— Филч небось счастлив? — спросил Рон и поставил перед собой шокогадушную карточку с Думбльдором, оперев её о кувшин с водой.

— Ничего подобного, — ответила Джинни. — Он ужасно горюет... — Она понизила голос до шёпота. — Всё твердит: Кхембридж — лучшее, что было с «Хогварцем» за всю его историю...

Все шестеро обернулись. На койке напротив, уставившись в потолок, лежала профессор Кхембридж. Думбльдор вызволил её из плена; как ему это удалось, не знал никто, но он вернулся из леса без единой царапины. Кхембридж ничего не рассказывала — после возвращении в замок она, насколько знали ребята, вообще толком не говорила. Что с ней сейчас, тоже было непонятно. Из встрёпанных мышастых волос, раньше всегда аккуратно уложенных, до сих пор торчали листья и веточки, но в остальном Кхембридж выглядела как обычно.

— Мадам Помфри говорит, это шок, — шепнула Гермиона.

— Скорее тоска, — возразила Джинни.

— Зато если сделать вот так, она проявляет признаки жизни. — И Рон пощёлкал языком. Кхембридж с полоумным видом села в постели.

— Что с вами, профессор? — крикнула мадам Помфри, высовывая голову из своего кабинета.

— Ничего... ничего... — отозвалась Кхембридж, опускаясь на подушки. — Должно быть, приснилось...

Гермиона и Джинни, прыснув, уткнулись в одеяло.

— Кстати, о кентаврах, — немного успокоившись, сказала Гермиона. — Кто сейчас преподаёт прорицание? Фиренце останется?

— А куда ему деваться? — пожал плечами Гарри. — Табун его назад не примет.

— Наверно, они с Трелони оба будут преподавать, — предположила Джинни.

— Спорим, Думбльдор жалеет, что не смог отделаться от Трелони, — промычал Рон, прожёвывая четырнадцатую шокогадушку. — И вообще, бесполезный предмет, Фиренце тоже не лучше...

— Как ты можешь?! — воскликнула Гермиона. — Мы же знаем теперь, что бывают настоящие пророчества!

У Гарри заколотилось сердце. О содержании пророчества он не говорил ни Рону, ни Гермионе, никому. Все знали от Невилла, что оно разбилось, когда Гарри волок его по ступеням в Зале Смерти, и Гарри их не разубеждал. Он представлял себе лица друзей, когда они узнают, что он неизбежно станет либо убийцей, либо жертвой... Нет, он к этому не готов.

— Жалко, что оно разбилось, — тихо произнесла Гермиона, покачав головой.

— Да, жалко, — отозвался Рон. — Зато и Сами-Знаете-Кто не узнал, про что там было... Ты куда? — удивлённо и расстроенно воскликнул он, увидев, что Гарри встаёт.

— Э-э... к Огриду, — ответил Гарри. — Он только что вернулся, я обещал его навестить и рассказать, как вы тут.

— Тогда ладно, — проворчал Рон, поглядев на яркое голубое небо за окном. — Вот бы и нам с тобой.

— Передавай от нас привет! — крикнула вдогонку Гермиона. — И узнай, как дела у... у его маленького друга!

Гарри махнул рукой — мол, понял — и вышел из палаты.