Гарри Поттер и Орден Феникса

— Начало, где предсказывается рождение мальчика в конце июля и то, что его родители трижды бросали вызов Вольдеморту. Вольдеморт не мог знать, что, попытавшись тебя убить, рискует передать тебе свою силу, отметить как равного. Поэтому ему не пришло в голову, что, возможно, следует подождать и выяснить побольше. Он не знал, что ты будешь обладать силой, коя ему неведома...

— Но я ею не обладаю! — сдавленно закричал Гарри. — У меня нет ничего такого, чего не было бы у него, я не умею сражаться, как он сегодня, и завладевать людьми, и... убивать...

— В департаменте тайн есть одна комната, — перебил Думбльдор, — её всегда держат закрытой. Там хранится некая сила, чудеснее и страшнее смерти, человеческого интеллекта или природных стихий. Это, вероятно, самое загадочное из того, что там изучают. Сила, которая хранится в этой комнате и которой ты так щедро наделён, совершенно неподвластна Вольдеморту. Эта сила заставила тебя броситься на помощь Сириусу. Она же не позволила Вольдеморту завладеть тобой — в тебе слишком

много того, что он презирает. В конечном итоге оказалось не важно, что ты не умеешь блокировать сознание. Тебя спасло твоё сердце.

Гарри закрыл глаза. Если бы он не бросился спасать Сириуса, тот был бы жив... И, больше для того, чтобы не думать о Сириусе, Гарри спросил, не слишком интересуясь ответом:

— А в конце пророчества... что-то такое... выжить суждено...

— ...лишь одному, — сказал Думбльдор.

— То есть, — произнёс Гарри, как будто извлекая слова из пучины отчаяния, — это значит, что... один из нас в конце концов... должен убить другого?

— Да, — кивнул Думбльдор.

Они очень долго молчали. Откуда-то издалека, из-за стен кабинета, доносились голоса — видимо, школьники уже шли в Большой зал на завтрак. Поразительно, что в мире остались люди, которые хотят есть, смеются, которые не знают и не переживают, что Сириус Блэк ушёл навсегда. В глубине души Гарри ещё верил: отдёрни он завесу, и навстречу шагнул бы Сириус, усмехнулся бы — как будто гавкнул... И однако Сириус уже был далеко-далеко...

— Гарри, я хочу ещё кое-что объяснить, — неуверенно пробормотал Думбльдор. — Ты, наверно, недоумевал, почему я не назначил тебя старостой? Должен признаться... я подумал... на тебе и так лежит слишком большая ответственность.

Гарри поднял взгляд и увидел, что по щеке Думбльдора стекает слеза.

Глава тридцать восьмая. Вторая война начинается