Гарри Поттер и орден Феникса

— Доброй ночи, — сказала Гермиона, широко зевая и отправляясь по лестнице в крыло девочек.

— И чего она нашла в Круме? — спросил Рон, когда они с Гарри поднимаьись по лестнице в свою спальню.

— Ну, — ответил Гарри, оценивая ситуацию, — Я думаю, он ведь старше… а ещё — он игрок в квиддич международного класса…

— Да, но отними у него все это, — рассержено сказал Рон, — и от него останется просто ворчливый мерзавец, разве нет?

— Немного ворчливый, да, — сказал Гарри, думая о Чоу.

Они сняли мантии и молча надели пижамы; Дин, Шеймус и Невилл уже спали. Гарри положил очки на столик возле кровати и залез в постель, но полог опускать не стал. Вместо этого он уставился на клочок звёздного неба, видимый через окно возле кровати Невилла. Если бы он знал в это же время прошлым вечером, что в следующие двадцать четыре часа он поцелует Чоу Чанг…

— Спокойной ночи, — пробормотал Рон откуда-то справа.

— Спокойной ночи, — ответил Гарри.

Может быть, в следующий раз… если, конечно, наступит этот следующий раз,… она будет немного счастливее. Ему нужно спросить у неё; она, наверное, ждала этого и сейчас не на шутку рассердилась на него… или опять лежит в кровати и продолжает плакать о Седрике? Он не знал, о чём думать. Объяснение Гермионы ещё сильнее запутало ситуацию.

"Вот чему они должны нас здесь учить, — подумал он, поворачиваясь на бок, — как работает голова у девочек… в любом случае, это было бы намного полезнее, чем Предсказания…"

Невилл вздохнул во сне. Где-то в ночи ухала сова.

Гарри снилось, что он снова был в комнате ДА. Чоу обвиняла его в том, что он завлёк её сюда под ложным предлогом; она сказала, что он обещал подарить ей сто пятьдесят карточек от Шоколадных Лягушек, если она придёт. Гарри возражал… Чоу кричала, "Седрик подарил мне целую кучу карточек, посмотри!", — а затем вынула целые пригоршни карточек из карманов мантии и швырнула их. Затем она повернулась к Гермионе, и та сказала: "Ты же в самом деле обещал, Гарри… я думаю, что тебе стоит подарить ей что-нибудь другое взамен… как насчёт твоего Всполоха?". И Гарри снова возражал, что он не может подарить Чоу свой Всполох, потому что метлу конфисковала Умбридж, и, вообще, всё это выглядит просто нелепо, он всего лишь зашёл в комнату ДА, чтобы повесить несколько рождественских безделушек в форме головы Добби…

Сон вдруг изменился…

Его тело стало гладким, сильным и гибким. Он проскользнул между блестящими металлическими прутьями по тёмному, холодному камню… распластался перед дверью и прополз вперёд на брюхе… было темно, однако он видел окружавшие его предметы в странных, трепещущих тонах… он повернул голову… на первый взгляд коридор был пуст… но нет… впереди на полу сидел человек, уронив голову на грудь, его очертания мерцали во тьме…

Гарри высунул язык… Он ощутил запах этого человека в воздухе… тот был жив, но засыпал, сидя перед дверью в конце коридора…

Гарри очень хотелось укусить этого человека… но он должен быть терпеливым… у него есть дело намного важнее…

Но человек пошевелился… он вдруг вскочил на ноги, серебристый плащ соскользнул с его коленей, и Гарри увидел над собой трепещущий, расплывчатый силуэт и волшебную палочку, извлекаемую из-за пояса… у него не было выбора… он высоко поднялся над полом и ударил один, два, три раза, погружая ядовитые зубы глубоко в человеческую плоть, чувствуя, как рёбра дробятся под его челюстями, как льется тёплый поток крови…

Человек пронзительно кричал от боли… потом затих… он сползал, прижимаясь к стене… по полу была разбрызгана кровь…

Лоб ужасно болел… он буквально раскалывался…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза. Каждый дюйм его тела был покрыт холодным потом; простыни намотались вокруг него, подобно смирительной рубашке, а ко лбу, казалось, приложили раскалённую добела кочергу.

— Гарри!

Над ним склонился Рон. Он выглядел крайне испуганным. В изножье кровати стояли ещё несколько человек. Гарри сжал руками голову… боль ослепляла его… он перекатился на другую сторону, к краю матраца, и его стошнило.

— Он серьёзно болен, — раздался испуганный возглас. — Может, кого-нибудь позвать?

— Гарри! Гарри!

Он должен сказать Рону, и то, что он хотел сказать, было чрезвычайно важным… Набрав в легкие побольше воздуха, Гарри заставил себя подняться, стараясь, чтобы его снова не вырвало. Он наполовину ослеп от боли.

— Твой отец, — выпалил он, тяжело поднимая грудь, — На твоего отца… напали…

— Что? — непонимающе переспросил Рон.

— Твой отец! Он укушен, это серьёзно, там повсюду кровь…

— Я пойду за помощью, — произнёс тот же испуганный голос, и Гарри услышал, как кто-то выбежал из башни.

— Гарри, дружище, — неуверенно сказал Рон, — Ты… ты же просто спал.

— Нет! — яростно ответил Гарри; было крайне необходимо, чтобы Рон понял. — Это был не сон… не обычный сон… Я был там, я видел это… Я сделал это…

Он услышал, как Шеймус и Дин о чём-то бормотали, но не обращал внимания. Боль во лбу постепенно стихала, хотя он всё ещё продолжал трястись, как в лихорадке. Его опять вырвало, и Рон едва успел отскочить в сторону.