Гарри Поттер и орден Феникса

— Гарри, ты нездоров, — потрясённо сказал он, — Невилл побежал за помощью.

— Я в порядке! — задыхался Гарри, вытирая рот рукавом пижамы и дрожа. — Со мной не случилось ничего плохого, плохое случилось с твоим отцом, и о нём ты должен сейчас волноваться. Нам нужно узнать, где он. Он истекает кровью. Я был… это была огромная змея.

Он попытался встать с кровати, но Рон толкнул его назад; Дин и Шеймус продолжали шептаться где-то поблизости. Гарри не знал, сколько прошло времени — одна минута, или десять; он просто сидел, трясясь и чувствуя, как боль в шраме постепенно отступала… затем послышались торопливые шаги на лестнице, и он узнал голос Невилла.

— Сюда, профессор.

Профессор МакГонагалл торопливо вошла в башню в своём клетчатом халате, её очки съехали набок.

— Что такое, Поттер? Что за беда стряслась?

Никогда еще он не был так рад её видеть: в этот момент ему нужен был именно член Ордена Феникса, а не кто-то другой, суетящийся вокруг и прописывающий бесполезные зелья.

— Отец Рона, — сказал он, снова садясь. — На него напала змея, и это очень серьёзно; я видел, как это случилось.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила профессор МакГонагалл, нахмурив брови.

— Я не знаю… Я спал, и затем я был там…

— Ты хочешь сказать, что тебе это приснилось?

— Нет! — рассержено сказал Гарри; неужели никто из них не понимает? — Сначала я видел сон, совсем другой, всякие глупости… и он прервался этим. Это было в самом деле, я это не придумал. Мистер Уизли дремал на полу и на него напала гигантская змея, был поток крови, он ослаб, кто-то должен найти его…

Профессор МакГонагалл пристально посмотрела на него сквозь перекошенные очки и ужаснулась того, что увидела.

— Я не лгу и я не сумасшедший! — сказал ей Гарри, его голос поднялся до крика. — Я расскажу вам, я видел, как это произошло!

— Я верю вам, Поттер, — коротко ответила профессор МакГонагалл. — Одевайтесь, мы идём к директору.

— Глава 22: Лечебница магических недугов и травм имени святого Мунго —

Гарри почувствовал такое облегчение (ведь профессор восприняла его рассказ серьезно), что, не мешкая, вскочил с кровати, надел халат и водрузил очки на нос.

— Уизли, вы пойдете с нами, — велела МакГонагалл.

Они проследовали за профессором мимо притихших Невилла, Дина и Шеймуса, вышли из спальни, спустились по спиральной лестнице в общую гостиную, прошли через портретный ход и двинулись по освещенному лунным светом коридору. Гарри чувствовал, что ужас, угнездившийся в сознании, в любой момент может вырваться наружу: он хотел бежать, хотел позвать Дамблдора, ведь мистер Уизли истекал кровью, пока они тут спокойно прогуливаются. А что если эти клыки (Гарри силился не думать "мои клыки") были ядовиты? Они миновали миссис Норрис, которая посмотрела на них похожими на фонарики глазами и тихо зашипела, но профессор МакГонагалл сказала: "Брысь!", — и та скрылась в тени.

Через несколько минут они достигли каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет Дамблдора.

— Шипучие летучки, — произнесла профессор МакГонагалл.

Горгулья мгновенно ожила и отскочила в сторону; стена позади нее раздвинулась, открывая каменную лестницу, которая плавно двигалась вверх подобно спиральному эскалатору. Все трое шагнули на движущиеся ступени, стена за ними сомкнулась стена с глухим стуком, и они, кружась, стали подниматься, пока не достигли отполированной до зеркального блеска дубовой двери с молотком в форме грифона.

Было уже за полночь, но из-за двери доносились голоса. Казалось, что Дамблдор принимает у себя не меньше дюжины человек. Но когда профессор МакГонагалл стукнула три раза молоточком-грифоном, голоса внезапно смолкли, как будто их кто-то выключил. Дверь распахнулась, и она подтолкнула Гарри и Рона внутрь.

В комнате царил полумрак; загадочные серебряные приборы, стоящие на столах, были

безмолвны и не трещали, как обычно; бывшие директора и директрисы, портретами которых были увешаны все стены, теперь дремали, а великолепная красно-золотистая птица размером с лебедя дремала на своей жердочке у двери, спрятав голову под крыло.

— О, это Вы, профессор МакГонагалл… и… ага!.

Дамблдор восседал на стуле с высокой спинкой. На столе перед ним в островке света лежали бумаги. Несмотря на то, что под роскошной, расшитой пурпуром и золотом мантией виднелась белоснежная ночная рубашка, профессор выглядел бодро. Он пристально смотрел на МакГонагалл своими ярко-голубыми глазами.

— Профессор Дамблдор, у Поттера был… кошмар, — начала профессор МакГонагалл. — Он говорит…

— Это был не кошмар, — быстро вставил Гарри.

Профессор МакГонагалл, слегка нахмурившись, оглянулась на него.

— Пусть так, Поттер, расскажите обо всем директору.

— Я… ну, я спал, — проговорил Гарри в отчаянном желании заставить Дамблдора понять его, чувствуя легкое раздражение от того, что профессор смотрел не на него, а на сцепленные пальцы своих рук. — Но это был не обычный сон, это была реальность. Я видел, как это произошло… — он глубоко вздохнул, — … на отца Рона, мистера Уизли, напала гигантская змея.