Гарри Поттер и орден Феникса

Глядя на них, Гарри чувствовал, что его распирает гордость, и это было приятно. Правда, Невилл оглушил Падму Патил вместо Дина, в которого он на самом деле целился, но это был гораздо лучше, чем обычно, да и остальные тоже добились больших успехов.

Через час Гарри дал отбой.

— У вас получается очень здорово, — сказал он, улыбаясь всем вокруг. — Когда мы вернёмся с каникул, мы возьмёмся за что-нибудь посложнее, — может быть даже за Патронуса.

Послышался взволнованный гомон. Ученики стали покидать комнату как обычно, парами и тройками. Большинство из них перед уходом желали Гарри счастливого Рождества. В приподнятом настроении он собрал вместе с Роном и Гермионой все подушки в аккуратную стопку. Друзья уже вышли, а он немного задержался, ожидая услышать пожелание счастливого Рождества от Чоу, которая пока ещё оставалась в комнате.

— Нет, иди, — обратилась она к своей подруге Мариэтте, и его сердце подпрыгнуло.

Он повернулся и увидел Чоу, стоящую посреди комнаты. Она плакала.

— Что…?

Он не знал, что делать. Она просто стояла и тихонько плакала.

— Что случилось? — неуверенно спросил он.

Она покачала головой и вытерла глаза рукавом.

— Извини, — невнятно ответила она. — Я подумала… ведь если нужно просто… выучить все эти заклинания… Я не могу понять… если бы он всё это знал… он ведь был бы жив.

Сердце Гарри отпрыгнуло в другую сторону от своего обычного места и остановилось где-то в районе пупка. Как же он сразу этого не понял! Она хотела поговорить о Седрике.

— Он знал всё это, — тяжело ответил Гарри. — Он очёнь хорошо всё это знал, потому что иначе он бы никак не смог оказаться в центре того лабиринта. Но если Волдеморт в самом деле хочет кого-то убить, у тебя не остаётся никаких шансов.

Она судорожно вздохнула, услышав имя Волдеморта, и не мигая уставилась на Гарри.

— Ты выжил, когда был совсем ещё ребёнком, — тихо сказала она.

— Да, в самом деле, — устало ответил Гарри, направляясь к двери, — Но я не знаю, почему, да и никто не знает, а потому мне здесь нечем гордиться.

— Подожди, не уходи! — Чоу готова была снова расплакаться. — Я не хочу вспоминать об этом опять… Я не имела в виду…

Она снова вздохнула. Чоу была очень красивой, даже с заплаканными глазами. Гарри почувствовал себя совсем несчастным. Ему всего лишь хотелось услышать пожелание счастливого Рождества.

— Я знаю, это должно быть ужасно для тебя, — сказала она, вытирая глаза рукавом, — слышать, как я вспоминаю Седрика, особенно потому что ты видел, как он умирал… Я думаю, тебе хотелось бы просто взять и забыть всё это, да?

Гарри ничего не ответил. Это была правда, но подтвердить ее было бы бессердечно.

— Ты знаешь, ты — о-очень хороший учитель, — сказала Чоу, улыбаясь сквозь слезы. — Никогда раньше у меня не получался Оглушитель.

— Спасибо, — неуклюже ответил Гарри.

Они долго смотрели друг на друга. Гарри чувствовал неимоверное желание поскорее выбежать из комнаты и, в то же время, полную неспособность двигать ногами.

— Омела, — прошептала Чоу, показывая на потолок над его головой.

— Угу, — ответил Гарри. Во рту у него пересохло. — Только она, наверное, кишит нарглами.

— Что за нарглы?

— Понятия не имею, — ответил Гарри. Она пододвинулась ближе. Похоже, на него действовал Оглушитель. — Спроси у Луни… эээ… Луны, то есть.

Чоу издала забавный звук, средний между всхлипом и смешком. Теперь она была к нему ещё ближе, так что он мог пересчитать все веснушки на её носу.

— Ты мне очень нравишься, Гарри.

Думать он уже не мог: щемящее чувство разлилось внутри него, сковывая руки, ноги и мозг.

Она была очень близко. Он видел каждую слезинку, поблескивающую на её ресницах…

* * *

Он вернулся в гостиную через полчаса и нашёл там Рона и Гермиону, облюбовавших лучшие места возле огня; почти все остальные гриффиндорцы ушли спать. Гермиона трудилась над очень длинным письмом; она уже исписала примерно половину пергамента, которая свисала со стола. Рон расположился на коврике у камина, пытаясь закончить домашнее задание по Преобразованию.

— Ты что так долго? — спросил он, как только Гарри бухнулся в кресло возле Гермионы.

Гарри не отвечал. Он был слишком потрясен. Одна его половина желала рассказать Рону и Гермионе о том, что только что произошло, другая же, наоборот, хотела хранить это в секрете до самой могилы.

— Ты в порядке, Гарри? — спросила Гермиона, рассматривая его поверх своего пера.

— Это из-за Чоу? — осторожно продолжала она расспрашивать. — Она загнала тебя в угол после встречи?

Сильно удивившись, Гарри кивнул. Рон начал было хихикать, но сразу же замолчал, пригвожденный взглядом Гермионы.

— Ну… хм… и чего она хотела? — спросил он насмешливо-выжидающе.

— Она… — хрипло начал Гарри, затем прочистил горло и попробовал ещё раз. — Она… хм…

— Вы целовались? — оживилась Гермиона.

Рон вскочил слишком быстро: его чернильница подпрыгнула и покатилась по ковру. Тут же забыв о ней, он уставился на Гарри.

— Это правда?.

Гарри посмотрел сначала на Рона, выражавшего смесь любопытства и веселья, потом на Гермиону, слегка нахмурившуюся, и кивнул.

— Ха!