Гарри Поттер и орден Феникса

Они прошли по коридору, минуя несколько двойных дверей и попали на шаткую лесенку, вдоль которой висели портреты каких-то зверски выглядевших Целителей. Когда они начали подниматься, Целители окликали их, ставя им странные диагнозы и предлагая жуткие средства лечения. Рон страшно оскорбился, когда старый волшебник, сказал, что у него тяжелая стадия пятнистого дерматита.

— Что это вообще такое? — сердито спросил он, пока Целитель тащился за ним, перепрыгивая из портрета в портрет, расталкивая их обитателей[VAN36].

— Это ужасное кожное заболевание, юный господин, которая оставит на вашем лице еще больше рябых пятен, и ваша кожа станет еще хуже, чем теперь…

[VAN37]- Постой, ты это о чем?! — воскликнул Рон, его уши покраснели.

— Единственное средство — взять жабьи кишки, туго привязать их к горлу и при полной луне залезть голышом в бочку с глазами угрей.

— Нет у меня никакого пятнистого дерматита!

— А как же эти уродливые пятна на твоём лице, юный маг…

— Это веснушки! — с яростью воскликнул Рон. — А теперь убирайся в свой портрет и оставь меня!

Он повернулся к остальным, невозмутимо стоявшим рядом.

— Какой это этаж?

— Думаю, шестой, — ответила Гермиона.

— Не, это пятый, — возразил Гарри, — нам выше.

Но как только он поднялся на лестничную площадку и взглянул на маленькое окошко в двойной двери с указателем "ЗАКЛИНАТЕЛЬНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ", то[VAN38] внезапно остановился. Какой-то человек наблюдал за ними, прижавшись носом к стеклу. У него были волнистые светлые волосы, ярко-голубые глаза и широкая бессмысленная улыбка, открывающая ослепительно-белые зубы.

— Чтоб мне провалиться! — произнёс Рон, также уставившись на человека.

— О, Боже! — неожиданно воскликнула Гермиона, у которой перехватило дыхание. — Профессор Локхарт.

Их бывший учитель по Защите от Тёмных Сил толкнул открытую дверь и двинулся к ним, шелестя длинным[VAN39] сиреневой ночной рубашкой.

— О, привет! — сказал он. — Думаю, вы пришли за автографом, не так ли?

— А он не очень изменился, — пробормотал Гарри ухмыльнувшейся Джинни.

— М-м… Как вы, профессор? — немного виноватым голосом спросил Рон. Именно из-за его неисправной волшебной палочки профессору Локхарту настолько отшибло память, что он был сразу же помещен в клинику Св. Мунго. Хотя, в общем-то, это произошло в тот момент, когда Локхарт пытался стереть память Гарри и Рону, поэтому Гарри не больно-то ему сочувствовал.

— В полном порядке, несомненно. Спасибо! — изыскано ответил Локхарт, вытаскивая слегка попорченное павлинье перо из кармана. — Хм…, сколько автографов вам нужно? Я теперь умею писать слитно, вы знаете!

— М-м… Да, вообще-то, пока нисколько, спасибо, — ответил Рон, и удивленно поднял брови, когда Гарри спросил: "Профессор, а вам можно гулять по коридорам? Разве вы не должны сидеть в палате?"

Улыбка на лице Локхарта медленно угасала. Несколько мгновений он пристально вглядывался в Гарри, а затем спросил:

— Мы раньше не встречались?

— М-м-м… Да, встречались, — ответил Гарри. — Вы учили нас в Хогвартсе, вы помните?

— Учил? — повторил Локхарт немного встревожено. — Я? Неужели?

На его лице вдруг снова появилась улыбка; это было настолько неожиданно, что они почувствовали беспокойство.

— Думаю, я научил вас всему, что нужно, не так ли? Ну ладно, так как насчёт автографов? Пусть их будет целая дюжина, а вы поделитесь ими со своими друзьями, и никто не будет обделен!

Но в следующей момент из-за двери в конце[VAN40] высунулась голова и прозвучал голос: — [VAN41]

— Гилдерой, озорник! Где ты бродишь?

Целительница, похожая на мамашу, с волосами, украшенными блёстками, торопливо вышла в коридор, тепло улыбаясь Гарри и остальным.

— О, Гилдерой, да у тебя гости! Как чудесно, и именно на Рождество! Вы знаете, у него никогда не бывает гостей, бедный ягненок… Я не могу понять, почему? Он же такой лапочка, вы согласны?

— Я даю автографы! — сказал Гилдерой Целительнице с сияющей улыбкой. — Им нужна целая куча, причём немедленно! Я лишь надеюсь, что у нас хватит фотографий!

— Вы только послушайте! — сказала Целительница, беря Гилдероя за руку и нежно улыбаясь ему, как будто ему было всего два года. — Он был очень известен несколько лет назад, и мы надеемся, что эта склонность давать автографы — знак, что к нему начала возвращаться память. Идите сюда. Он находится в закрытой палате. Должно быть, он незаметно выскользнул, пока я вносила Рождественские подарки. Дверь обычно закрыта… нет, он не опасен! Но, — она понизила голос до шёпота, — он немного опасен для самого себя, несчастный… он не знает, кто он. Бывает, бродит где-нибудь, а потом не может вспомнить, как вернуться… Как здорово, что вы пришли навестить его!

— Хм, — хмыкнул Рон, неловко указывая на этаж выше, — мы всего лишь… хм…

Но Целительница выжидающе улыбнулась им, и невнятное "собирались выпить по чашечке чая" Рона кануло в никуда. Они беспомощно переглянулись и пошли по коридору за Локхартом и его Целительницей.

— Только недолго, — сказал Рон.