Гарри Поттер и орден Феникса

Нос Кэтти кровоточил. Слизеринцы внизу топали ногами и глумились. Фред и Джордж подлетели к пострадавшей.

— Возьми, — сказал Фред, вытаскивая что-то маленькое и фиолетовое из своего кармана. — Это приведёт тебя в порядок.

— О'кей, — сказала Ангелина. — Фред, Джордж, возьмите свои биты и нападалу. Рон, быстро к кольцам. Гарри, когда я скажу, выпускай проныру. Сейчас мы попробуем забить Рону гол.

Гарри выдвинулся вперёд за близнецами, чтобы отправить проныру.

— Рон летает как свинка с крыльями, — пробормотал Джордж, когда они втроём приземлились возле ящика с мячами.

— Он просто нервничает — сказал Гарри, — мы отлично играли сегодня утром.

— Что ж, надеюсь, это не все, на что он способен — уныло проговорил Фред.

Они снова поднялись в воздух. По свистку Ангелины Гарри выпустил проныру, а Фред с Джорждем — нападалу. С этого момента Гарри интересовался только маленьким трепещущим золотым мячиком, поимка которого давала команде 150 очков и требовала чудовищной скорости и опыта. Он разогнался, тёплый осенний воздух бил ему в лицо, а отдалённые крики слизеринцев почти не достигали ушей… Но был вновь остановлен прозвучавшим свистком.

— Стоп-Стоп-СТОП! — завизжала Ангелина. — Рон, — ты оставил среднее кольцо!

Гарри оглянулся на Рона, который парил перед левым обручем, оставив остальные совершенно без защиты.

— О… извини…

— Двигайся по сторонам, когда наблюдаешь за охотниками! — сказала Ангелина, — или стой в центре и жди броска, или же летай вокруг, но не в сторону непонятно зачем, — именно поэтому ты пропустил последние три мяча!

— Извини… — повторил Рон. Его красное лицо выделялось на фоне ярко-голубого неба как бекон на сковородке.

— Кэтти, неужели ты не можешь остановить кровотечение?

— Стало только хуже! — глухо ответила она, пытаясь остановить кровь рукавом.

Гарри оглянулся на Фреда, тот озабоченно шарил по карманам. Он вынул что-то фиолетовое, проверил это и затем оглянулся на Кэтти, которая явно была в ужасе.

— Хорошо, попробуем ещё раз, — сказала Ангелина. Она не обращала внимания на слизеринцев, которые теперь распевали: "Гриффиндор — неудачник, Гриффиндор — неудачник" и продолжала твёрдо сидеть на метле.

Но не прошло и трех минут, когда снова прозвучал свисток. Гарри, только что разглядевший проныру, снующего возле колец на противоположном конце поля, остановился, и почувствовал себя обиженным.

— Что ещё? — недружелюбно спросил он у Алисии.

— Кэтти, — коротко ответила она.

Гарри повернулся и увидел, как Ангелина, Фред и Джордж летели к Кэтти со всей скоростью, на которую были способны. Гарри и Алисия также устремились к ней. Стало ясно, что Ангелина остановила игру как раз вовремя: Кэтти была бела, как мел и истекала кровью.

— Быстро, в больничное крыло, — прокричала Ангелина.

— Мы отвезем ее, — пообещал Фред. — Она… хм… наверное, по ошибке проглотила Кровавое Драже.

— Что ж, нет смысла продолжать без отбивал и охотника, — помрачнела Ангелина, когда Фред и Джордж двинулись к замку, поддерживая Кэтти с двух сторон, — Всем в раздевалку.

Слизеринцы продолжали распевать, пока команда возвращалась в раздевалки.

— Ну, как тренировка? — немного холодно спросила Гермиона полчаса спустя, когда Гарри и Рон поднялись в Гриффиндорскую гостиную.

— Это был… — начал Гарри.

— Полный провал, — глухим голосом продолжил Рон, садясь в кресло рядом с Гермионой. Она посмотрела на Рона, и её голос немного смягчился.

— Ничего, в первый раз бывает, — сказала она утешительно, — ещё есть время, чтобы…

— С чего ты взяла, что это я во всём виноват? — огрызнулся Рон.

— Ни с чего — ответила Гермиона, избегая смотреть его взгляда, — я думала…

— Что я ни на что не годен?

— Конечно, нет! Ты ведь сказал, что это был провал, и поэтому я решила…

— Я пошел заниматься, — сердито сказал Рон и скрылся в спальне для мальчиков. Гермиона повернулась а Гарри.

— Это он всё испортил?

— Нет, — дипломатично заявил Гарри.

Гармиона подняла брови.

— Конечно, я думаю, что он мог бы играть лучше, — пробормотал Гарри, — Но ты же сама сказала, что это его первая тренировка…

Но этой ночью ни Гарри, ни Рон не смогли основательно взяться за домашнюю работу. Гарри знал, что Рон был слишком поглощён своей неудачей, да и у самого в голове крутилось только "Гриффиндор — неудачник".

Всё воскресенье они провели в гостиной, обложившись книгами, в то время, как комната то наполнялась, то снова пустела. Это был прекрасный солнечный денек, и большинство их приятелей — гриффиндорцев играли на улице, радуясь, последнему, вероятно, солнечному дню в этом году. К вечеру Гарри чувствовал себя так, как будто бы кто-то колотил изнутри по черепу.

— Ты знаешь, нам, наверное, стоит уделять больше времени учебе и в течение недели, — пробормотал он Рону, когда они, наконец, закончили писать длинный трактат о Заклинании Неодушевлённости и перешли к не менее длинному и сложному сочинению для профессора Трелани о многочисленных спутниках Юпитера.

— Да, — сказал Рон, протирая покрасневшие глаза и выбрасывая в огонь уже пятый испорченный пергамент, — Слушай… а может, спишем у Гермионы?