Гарри Поттер и Орден Феникса

   Гарри считал дни до предстоящего похода в Кабаньи Лужки, однако было нечто, что постоянно его тревожило. Сириус хранил гробовое молчание с тех пор, как в начале сентября появился в камине. Гарри понимал, что они задели его за живое, заявив, что не желают видеть его в Кабаньих Лужках, и все же порой он не мог избавиться от тревожных мыслей о том, что Сириус, вопреки здравому смыслу, возьмет, да и явится в деревню. И что прикажете делать, если под самым носом у Драко Малфоя им навстречу помчится огромный черный пес?

   - Ну, ему же хочется немного порезвиться, вряд ли мы можем его за это винить, - сказал Рон, когда Гарри поделился с друзьями своими тревогами. – В смысле, что он уже больше двух лет в бегах, и радости в том мало, но он хотя бы все это время был свободен, ведь так? А сейчас он вынужден безвылазно сидеть дома в компании чокнутого эльфа.

   При этих словах Рона Гермиона сдвинула брови, однако оскорбительную реплику в адрес Криччера оставила без ответа.

   - Проблема в том, - сказала она Гарри, - что Сириусу придется скрываться до тех пор, пока В-Волдеморт – ой, да будет тебе, Рон, - не выйдет из тени.

   - Сомневаюсь, что Сириус совершит такую глупость и явится в Кабаньи Лужки, - уверенно возразил Рон. – Дамблдор рассвирепеет, если такое случится, а он все-таки слушает Дамблдора, даже если его слова ему не нутру.

   Гарри явно не успокоили аргументы Рона, и Гермиона решила сменить тему.

   - Послушай, мы тут с Роном переговорили с теми, кто, по нашему мнению, хотел бы обучаться защите от Темных Искусств по-настоящему, и кое-кто всерьез заинтересовался. Мы договорились о встрече в Кабаньих Лужках.

   - Хорошо, - машинально ответил Гарри, чьи мысли по-прежнему были заняты Сириусом.

   - Не изводи себя, Гарри, - тихо промолвила Гермиона. – У тебя и без Сириуса проблем вагон и маленькая тележка.

   Конечно же, она была права. Он едва успевал выполнять домашние задания, несмотря на то, что череда дисциплинарных наказаний у Амбридж завершилась, и свободного времени у него прибавилось. Хотя два раза в неделю они с Роном вдвоем ходили на тренировки по квиддичу, у Рона все же накопились долги по домашним работам, так как помимо спорта он должен был выполнять обязанности префекта. А Гермиона, которая изучала больше предметов, чем они оба, не только не накапливала долгов, но и находила время для того, чтобы вязать новую одежду для эльфов. Гарри не мог не признать, что ее изделия становились все лучше: теперь уже трудно было перепутать шапочки с носками.

   Утро, на которое был назначен поход в Кабаньи Лужки, выдалось безоблачным, но ветреным. После завтрака ученики построились на выход, а Филч сличал их имена с длинным списком, проверяя наличие разрешения на посещение деревни либо от родителей, либо от опекунов. Гарри почувствовал легкий укол совести, вспомнив, что он отправляется сегодня в Кабаньи Лужки исключительно благодаря Сириусу.

   Когда до Гарри дошла очередь предстать перед Филчем, тот начал принюхиваться, будто пытаясь что-то учуять. Затем он коротко кивнул, тряхнув брылями, и Гарри вышел на каменные ступени, залитые холодным осенним солнцем.

   - С какой это стати Филч тебя обнюхивал? – спросил Рон, когда друзья бодрым шагом двинулись по широкой аллее в сторону ворот.

   - Думаю, надеялся учуять запах навозных бомб, - хмыкнул Гарри. – Я забыл кое о чем вам рассказать…

   И он пересказал друзьям тот эпизод, когда отправил письмо Сириусу, а пару секунд спустя в совятник ворвался Филч с требованием предъявить ему это письмо. Гарри заметил, к своему удивлению, что Гермиона с куда большим интересом отнеслась к этой истории, чем он сам.

   - Так он сказал, что ему кто-то стукнул насчет навозных бомб? Но кто это был?

   - Понятия не имею, - пожал плечами Гарри. – Может, Малфой - шутки ради.

   Они миновали высокие колонны с венчавшими их крылатыми кабанами и, повернув налево, вышли на дорогу, ведущую в деревню. Ветер сдувал волосы на глаза.

   - Малфой? - с сомнением протянула Гермиона. – Впрочем… как знать…

   Весь путь до самой деревни она была погружена в глубокие раздумья.

   - Так куда мы все-таки идем? – спросил Гарри. – В «Три метлы»?

   - Нет-нет, - сказала Гермиона, словно выходя из забытья, - там всегда слишком людно и шумно. Я всем сказала, что мы встретимся в «Кабаньей голове» - ну, ты знаешь, это тот, другой, трактир, в стороне от Главной улицы. Заведение это, конечно… как бы это сказать… не внушает доверия. Но ученики обычно туда не ходят, поэтому маловероятно, что нас подслушают.

   Шагая по Главной улице, они миновали лавку приколов «Зонко» и не удивились, увидев там Фреда, Джорджа и Ли Джордана, затем прошли мимо почты, откуда через точные временные интервалы выпархивали совы, и свернули в переулок, который вел к небольшому трактиру. Над дверью трактира на ржавом крюке висела облупившаяся деревянная вывеска с изображением отсеченной кабаньей головы, из которой струилась кровь на белую скатерть. Вывеска тихонько поскрипывала на ветру. Друзья в нерешительности остановились у входа.

   - Ну, что же мы стоим, - сказала Гермиона, немного нервничая. Гарри первым вошел в дверь.