Гарри Поттер и Орден Феникса

   Однако утром Эдвига не вернулась. Весь день Гарри провел в своей спальне и выходил только в туалет. Трижды в день тетя Петунья просовывала ему еду в отверстие со свободно болтающейся створкой, которое дядя Вернон самолично оборудовал три года назад. Каждый раз, услышав теткины шаги, Гарри атаковывал ее вопросами о Вопилке, но с тем же успехом он мог бы допрашивать и дверную ручку. По другим поводам Дэрсли к спальне Гарри не приближались на пушечный выстрел. Да и сам Гарри не видел никакого смысла в том, чтобы навязывать им свою компанию. Еще один скандал только подлил бы масла в огонь, и он вряд ли удержался бы от нового противозаконного колдовства.

   Так продолжалось долгих три дня. На Гарри попеременно накатывали разноречивые чувства. В какие-то моменты его снедала тревога, не позволявшая ему ни на чем сосредоточиться и вынуждавшая бесцельно слоняться по комнате в обиде на всех без исключения из-за того, что его бросили на произвол судьбы. Эти мгновения сменялись периодами полной апатии, когда он часами лежал на кровати и оцепенело глядел в пространство, погружаясь в волны мучительного страха перед предстоящим слушанием в Министерстве.

   А вдруг они вынесут ему обвинительный приговор? Вдруг его и вправду исключат из школы и переломят пополам волшебную палочку? Что ему тогда делать, куда идти? Остаться жить у Дэрсли? Ну уж нет, не теперь, когда он узнал иной мир, который и был его настоящим домом. А что, если перебраться в дом Сириуса – тот ведь сам его приглашал год назад, накануне своего побега. Вот только позволят ли ему жить там одному с учетом того, что он еще не достиг совершеннолетия? Впрочем, возможно, на слушании решат вопрос и о его дальнейшем местожительстве. И не окажется ли он в итоге в Азкабане, если его проступок, связанный с нарушением Международного Закона о соблюдении секретности, сочтут достаточно серьезным? Каждый раз, как его посещала эта мысль, он соскакивал с кровати и опять начинал мерить шагами комнату.

   На четвертую ночь после отлета Эдвиги Гарри, пребывая в очередной апатичной фазе, лежал на кровати и тупо смотрел в потолок. В измученной голове была пустота. Неожиданно в комнату вошел дядя Вернон. Гарри медленно перевел на него взгляд. На дядюшке был его лучший костюм, и весь его вид был невероятно напыщенным.

   - Мы уходим, - сказал он.

   - Что вы сказали?

   - Мы – твоя тетя, Дадли и я – уходим.

   - Прекрасно, - вяло проговорил Гарри и вновь уперся глазами в потолок.

   - Пока нас не будет, не смей покидать свою комнату.

   - Ладно.

   - Тебе запрещается прикасаться к телевизору, стереосистеме и другим нашим вещам.

   - Конечно.

   - Тебе запрещается таскать еду из холодильника.

   - Хорошо.

   - Я запру тебя в комнате.

   - Запирайте.

   Некоторое время дядя Вернон злобно смотрел на Гарри, явно не доверяя его подозрительной уступчивости, затем вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Гарри услышал, как в замке повернулся ключ, а потом раздались грузные шаги - дядя спускался по лестнице. Спустя несколько минут захлопнулись дверцы машины, зарокотал мотор и послышался столь знакомый звук отъезжающего автомобиля.

   Гарри с полным равнодушием отнесся к отъезду Дэрсли. Какая разница, дома они или нет? Он никак не мог заставить себя подняться, чтобы зажечь свет. В комнате становилось все темней, а он лежал неподвижно, слушая ночные звуки, долетавшие до него сквозь окно, которое он теперь не закрывал в ожидании того благословенного часа, когда возвратится Эдвига.

   Пустой дом тихо поскрипывал. В трубах журчала вода. Гарри лежал в совершенной прострации, ни о чем не думая и купаясь в своих страданиях.

   Внезапно – он это отчетливо услышал – внизу на кухне что-то грохнуло.

   Гарри резко сел в кровати и напряг слух. Это не могли быть Дэрсли, так рано они никогда не возвращались, к тому же он не слышал, чтобы подъехала машина.

   Несколько секунд было тихо, а затем послышались голоса.

   Воры, подумал Гарри, тихо вставая с кровати, но уже через мгновение он рассудил, что воры не стали бы переговариваться в полный голос; вторгшиеся же в дом пришельцы об этом вовсе не беспокоились.

   Гарри схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку и занял позицию лицом к двери, вслушиваясь в доносившиеся снизу звуки. Не прошло и секунды, как громко щелкнул дверной замок, заставив Гарри сильно вздрогнуть, и дверь открылась настежь.

   Гарри замер, вглядываясь в темноту коридора и изо всех сил напрягая слух, но вокруг была тишина. Мгновение он колебался, а затем быстро выскользнул из комнаты на лестницу.

   От увиденного сердце его тревожно забилось где-то в горле. В полутемной прихожей он различил силуэты людей на фоне застекленной двери, куда проникал свет от уличного фонаря. Их было восемь или девять, и все, как ему показалось, смотрели на него.

   - Опусти-ка палочку, дружок, пока кому-нибудь глаз не проткнул, - раздался низкий, рычащий голос.

   У Гарри сильно застучало сердце. Он узнал этот голос, но палочку все же не опустил.

   - Профессор Смур? – неуверенно произнес он.