Гарри Поттер и Орден Феникса

   Гарри решил, что пора сменить тему, пока разговор не принял слишком опасный поворот.

   - Думаете, они не шутили насчет того, что этот год станет по-настоящему трудным? Из-за экзаменов?

   - А как же? – сказал Рон. – Это уж стопроцентно. С.О.В. – очень важный экзамен, он многое решает, например, на какую работу ты сможешь рассчитывать в будущем. А еще Билл сказал мне, что в этом году у нас будет профессиональное ориентирование. Чтобы в следующем году каждый уже точно знал, какие предметы будет сдавать в формате П.А.У.К.

   - А вы уже решили, чем будете заниматься после Хогвартса? – спросил Гарри Рона с Гермионой вскоре после того, как они вышли из Большого зала и зашагали в сторону кабинета истории магии.

   - Да не совсем, - уклончиво протянул Рон. – Если только… в общем…

   Он вдруг слегка сконфузился.

   - Если только что? – настаивал Гарри.

   - В общем, было бы здорово стать Светоносцем, - сказал Рон с напускным равнодушием.

   - Да, здорово! – горячо подхватил его идею Гарри.

   - Но они ведь своего рода элита, - сказал Рон. – И нужно им соответствовать. А ты, Гермиона?

   - Не знаю, - ответила Гермиона. – Хотелось бы заниматься чем-то действительно достойным.

   - Быть Светоносцем – очень достойно! – воскликнул Гарри.

   - Да, но это не единственное достойное дело, - философски заметила Гермиона. – В смысле, я могла бы дальше продвигать Б.Л.Е.В.О.Т.Э.

   Гарри и Рон старательно избегали смотреть друг на друга.

   История магии являлась самым заунывным предметом для изучения, и это было единодушно признано магическим сообществом. У профессора Биннза, их преподавателя-призрака, был сиплый, наводящий тоску голос, который неотвратимо погружал класс в дремоту в течение первых десяти минут; в теплую погоду количество минут сокращалось до пяти. Он никогда не вносил в уроки никакого разнообразия, и только монотонно зудел, не прерываясь ни на миг, а ученики делали записи – впрочем, чаще просто сидели, оцепенело и сонно уставившись в пустоту. До сих пор Гарри с Роном кое-как удавалось набирать минимальные проходные баллы по этому предмету, но исключительно благодаря тому, что перед самым экзаменом они списывали лекции у Гермионы. Похоже, она единственная имела иммунитет против убаюкивающего эффекта, которым обладал голос профессора Биннза.

   На этот раз они три четверти часа выслушивали тягучее жужжание про войны с великанами. Первых десяти минут стало для Гарри вполне достаточно, чтобы смутно осознать главное: если бы лекцию по этой теме читал другой преподаватель, то она могла бы оказаться вполне увлекательной. Но затем его мозг выключился, и оставшиеся тридцать пять минут они с Роном играли в «виселицу», вычерчивая ее на краешке пергамента под возмущенными взглядами Гермионы.

   - Что вы станете делать, - спросила она ледяным тоном, когда по окончании урока они вышли на перемену, а Биннз выскользнул из кабинета сквозь классную доску, - если я в этом году откажусь поделиться с вами своими записями?

   - Мы завалим экзамены по С.О.В., - сказал Рон. – Если хочешь отяготить свою совесть, Гермиона…

   - Это послужило бы вам уроком, - резко ответила она. – Вы даже и не пытаетесь его послушать!

   - Мы все силы прилагаем, - возразил Рон. – Но нам не хватает твоих мозгов, твоей памяти и твоего умения концентрировать внимание – просто ты умнее нас. Вот только совсем необязательно постоянно нам об этом напоминать.

   - Что за нелепость, - фыркнула Гермиона, однако по тому, с каким видом она впереди остальных ступила на мокрый школьный двор, было понятно, что она все же сменила гнев на милость.

   Моросил мелкий, словно туманная водяная пыль, дождь, и то тут, то там виднелись размытые контуры учеников, небольшими группами ютившихся вдоль стен замка. Гарри, Рон и Гермиона отыскали уединенный уголок под балконом, с которого стекали струйки воды. Повыше подняв воротники мантий, чтобы укрыться от сентябрьской непогоды, они принялись строить предположения о том, что их ожидает на первом уроке Снэйпа. Обсудив возможные варианты, все трое согласились, что, скорее всего, он им даст какое-нибудь особенно сложное задание, чтобы сразу поставить их на место после двухмесячного безделья. Неожиданно кто-то появился из-за угла и направился в их сторону.

   - Привет, Гарри!

   Это была Чо Чанг, причем снова одна. Это было так непохоже на нее: Чо почти всегда появлялась в компании хихикающих подружек. Гарри вспомнил, каких усилий ему стоило подкараулить ее, чтобы пригласить на Рождественский бал.

   - Привет, - поздоровался с ней Гарри, чувствуя, как кровь бросилась в лицо. На этот раз оно хотя бы не вымазано Тошносоком, подумал он про себя. В голову Чо, похоже, пришла та же мысль.

   - Тебе, я смотрю, удалось отчистить эту дрянь?

   - Да уж, - сказал Гарри с вымученной усмешкой, словно позорное воспоминание об их последней встрече было забавным. – Так ты… это… хорошо провела лето?