Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

— Тебе откуда знать? — хором удивились Рон и Гермиона.

— Потому что… — Гарри замялся, но, кажется, настал момент истины. Какой прок хранить тайну, если Фреда и Джорджа уже подозревают в преступлении. — Потому что золото им дал я. Я прошлым летом отдал им свой приз за Турнир.

Наступило напряженное молчание. Чашка Гермионы подтрусила к краю стола, сорвалась вниз и вдребезги разбилась.

— Гарри, не может быть! — выдавила Гермиона.

— Может, — упрямо возразил Гарри. — И, вообще, я об этом не жалею. Мне золото ни к чему, а у них будет прекрасный магазин всяких штучек.

— Но это же здорово! — потрясенно воскликнул Рон. — Значит, во всем виноват ты, а меня маме обвинять будет не в чем! Можно я ей расскажу?

— Наверное, лучше рассказать, — нехотя согласился Гарри. — Тем более, раз она считает, что они укрывают краденые котлы или еще чего в этом роде.

До конца урока Гермиона не проронила ни слова, но у Гарри было стойкое предчувствие, что ее самообладанию скоро наступит предел. Что и произошло на перемене, когда они вышли из замка во двор под ласковое майское солнце. Гермиона колючими глазами уставилась на Гарри и с решительным видом открыла рот.

Гарри вовремя успел ее пресечь.

— Что сделано, то сделано, и нечего меня пилить, — твердо произнес он. — Золото у Фреда и Джорджа, судя по всему, потратили они уже порядочно, забирать деньги обратно я не могу и не хочу. Так что, прикуси язык, Гермиона.

— Я не про Фреда с Джорджем хотела поговорить! — обиженно возразила Гермиона.

Рон недоверчиво фыркнул, и Гермиона одарила его недобрым взглядом.

— Да, не про них! — рассерженно повторила она. — Я хотела спросить у Гарри, когда он собирается идти к Снейпу и просить продолжать занятия по Окклюменции!

У Гарри засосало под ложечкой. Рон и Гермиона захотели узнать подробности встречи с Сириусом в тот же самый день, едва иссякло многочасовое обсуждение эффектного побега Фреда и Джорджа. А поскольку истинной причины своего разговора с крестным Гарри им не сообщал, то, недолго думая, выложил только часть правды, объяснив, что Сириус хотел, чтобы он, Гарри, продолжал заниматься Окклюменцией. И с тех пор о сказанном пожалел не раз: Гермиона взяла себе это на заметку и периодически возвращалась к теме в такие моменты, когда Гарри меньше всего этого ожидал.

— Только не говори мне, что тебе перестали сниться странные сны, — настаивала Гермиона, — потому что Рон мне рассказал, что вчера ночью ты опять во сне разговаривал.

Гарри метнул на Рона испепеляющий взгляд. У Рона хватило такта напустить на себя пристыженный вид.

— Ты бормотал-то совсем чуть-чуть, — сконфуженно промямлил Рон. — Что-то вроде: «ну, еще немного».

— Мне снилось, что я смотрю, как ты играешь в квиддич, — бесцеремонно соврал Гарри. — Я пытался заставить тебя протянуть еще немного руку и достать кваффл.

У Рона покраснели уши. Гарри испытал своего рода мстительное удовольствие: естественно, ничего подобного ему не снилось.

Вчерашней ночью он опять попал в коридор Департамента Тайн. Прошел через круглую комнату, потом через помещение, где танцуют блики света и раздаются металлические щелчки, и вновь очутился в полутемном зале, уставленном стеллажами, на которых выстроились пыльные стеклянные сферы.

Он торопился к определенному ряду под номером «97», налево и бегом вдоль стеллажа… наверное, тогда он и произнес вслух «ну, еще немного» … потому что чувствовал, как изо всех сил заставляет себя проснуться… и, не успев добежать до конца ряда, очнулся в своей постели, тараща глаза на полог кровати.

— Но ты стараешься закрывать разум? — Гермиона сверлила глазами Гарри: — Окклюменция тебе помогает?

— Конечно, — солгал Гарри, пытаясь сделать вид, что вопрос ему оскорбителен, но при этом старательно избегая смотреть Гермионе в глаза.

На самом деле ему было до такой степени любопытно, в чем же секрет этого зала, заставленного пыльными шарами, что хотелось лишь одного — пусть сны продолжаются дальше.

Но, к сожалению, до экзаменов оставалось меньше месяца, каждая свободная минута посвящалась подготовке, и когда приходило время ложиться спать, голова уже настолько заполнялась различной информацией, что и заснуть-то было нелегко, а если, наконец, удавалось, то утомленный мозг беспрерывно подсовывал дурацкие сны об экзаменах. К тому же Гарри подозревал, что в глубине души — в той ее части, которая разговаривает голосом Гермионы, — он чувствует вину за эти похождения и, когда оказывается в коридоре перед черной дверью, сразу пытается прервать сон прежде, чем успевает дойти до конца.

— А знаете что, — заговорил Рон, уши которого еще не остыли, — если Монтегю не оклемается до матча Слизерина с Хаффлпаффом, то у нас есть неплохой шанс выиграть кубок.

— Ага, пожалуй, — радуясь перемене темы, поддакнул Гарри.

— Ну, то есть один мы выиграли, один проиграли… если слизеринцы в следующую субботу Хаффлпаффу продуют…

— Ага, точно, — отозвался Гарри, теряя нить разговора: только что по двору прошла Чо Чанг, и даже не взглянула в его сторону.

* * *