Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

— Просто я привык уважать женщин рода Блэк, — усмехнулся Поттер. — Начиная, к слову, с моей собственной бабки, хотя я ее и не помню. И на месте Тома, — слизеринец с ужасом подумал, что Поттер и правда смотрелся бы на месте Лорда куда лучше самого Повелителя: даже интонации у них были похожи, но в голосе гриффиндорца не было безумной истеричности, — я тоже принял бы какие-то подобные меры. Но ладно. Итак, чтобы сохранить жизнь своей матери, ты должен, во-первых, убить Дамблдора, а во-вторых, сразу после того, ну или одновременно, или перед — это, в общем-то, неважно — обеспечить проход в школу группе Пожирателей Смерти — либо во главе с Томом, либо без него.

— А вот трогать Гарри Том тебе запретил, — ввернула грязнокровка. — Видимо, даже после битвы в Атриуме он тешит себя иллюзиями, что может и должен справиться с ним лично, собственной рукой.

Малфою показалось, что Поттер был слегка удивлен словами Грейнджер, но гриф слишком хорошо владел собой, к тому же он так и смотрел в пол, прикрывая свои жуткие глаза и уродливый шрам свесившимися на лоб волосами. Говорил он тихо и, как с удивлением понял Драко, успокаивающе.

— Ну а то, что якобы охраняющие твоего отца авроры уже давно работают на Тома, я мог бы и не упоминать. Кстати, кто кормит змею? — неожиданно резко спросил Поттер.— Кричер?

— Мать приказала этому старому кретину не показываться никому на глаза, — вздрогнув, ответил Драко, уже после ответа осознав, что этот кусок информации под Обет не подпадает, и Поттер, хоть и подловил его, но совершенно осознанно задал вопрос именно в такой, не ведущей к его смерти, форме. — Сразу перед тем, как… Как мама стала уже совсем беспрекословно подчиняться… хозяину дома. А других домовиков у нас теперь нет.

Он едва не добавил «…благодаря тебе, Поттер!», но вовремя прикусил язык.

— С Тома сталось бы заставить именно тебя заниматься кормежкой этой твари, когда ты был на каникулах, — задумчиво промолвила Седьмая Уизли и вытаращила глаза, когда Драко всхлипнул. — Так это правда?! Да иди ты!

— Чему ты удивляешься, Джинни? — усмехнулся Поттер. — Это ж Том… Ладно, по крайней мере, змея все-таки там.

— Ты что же…

— Ну, во-первых, не «ты». А «мы»… А во-вторых… наверняка Том включил в Обет непричинение ему вреда…

— А разобраться, где в этом Обете дырки мы, не зная его формулировки, не сможем, — заметила Грейнджер. — Так что ты в это «мы» входить не будешь… Но вот заставить тебя не пытаться спасти свою мать он не мог, потому что как раз ради нее ты все это и делаешь. Ну и просьба твоя тебя не убила…

Драко зыркнул исподлобья, но возразить было нечего.

— К тому же, Малфой, я просто не представляю, как мы можем тебе доверять.

— После Нотта? — облизнул губы слизеринец.

— С чего ты взял? — ответил вопросом на вопрос Поттер, лицо которого теперь напоминало каменную маску.

— Не один ты знаешь если не все, то многое, ну а если в школе произошло что-то жуткое — ты наверняка был рядом, — попытался изобразить покровительственную ухмылку Малфой. — К тому же у тебя… репутация.

Удивительно, но при этом последнем слове на лице гриффиндорца промелькнула не гримаса презрения, которую он ожидал, а тень боли.

— Он же пытался запытать Грейнджер, правда? — держать обычную высокомерную гримасу получилось плохо, но все-таки хоть как-то получилось. — Знаешь что, Поттер… Могу я получить на время свою палочку?

— Хочешь принести Непреложный Обет? — теперь в голосе Поттера сквозило явственное дыхание смерти. — Знаешь, Драко, Нотт попытался совершить то, что он совершил, именно под ним, — медленно и обманчиво-лениво, так лениво, что за этим неизбежно должен был последовать смертельный бросок, произнес шрамоголовый. — Точнее, он заранее продумал и формулировку Обета, и то, как ее обойти. Причем за язык его никто не тянул, это была его собственная инициатива, как, замечу, и в твоем случае. Забавно повторяются ситуации, не находишь? И кстати, Малфой… Это было очень глупо: опаивать Забини. Ты же понимаешь, что и он, и мы быстро вычислили, кому это было выгодно? И раз уж ты… полагаешь, что Нотта отправил в Мунго я, а не кто-либо другой, то пощады тебе ждать было бы… немного наивно?

Драко промолчал. Все его интриги, казавшиеся ему тогда такими блистательными, оказались не только глупыми, но и детскими. Все, что происходило до рокового вызова в мэнор сразу после Самайна, было словно бы и не с ним: хитроумный и всегда находящий выход отец за его спиной, вожделенное место префекта, которого он просто обязан был добиться, чтобы отец гордился его хитростью и находчивостью, а ничего действительно плохого (ну, не считая мелких неприятностей, вроде тех, на третьем курсе) с ним случиться просто не могло: ведь он, как и его отец, всегда выходил сухим из воды, как и положено слизеринцу! В конце концов, даже Лорд не смог захватить его, пусть и благодаря Поттеру — но отец всегда говорил, что героические поступки совершают одни, а выгоду от них получают совсем другие. И он, Драко Люциус Малфой, как раз и должен был быть этим другим!

Поттер вздохнул.