Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

Он ужаснулся. План был безжалостно-эффективным, и одна его составляющая сцеплялась с другой идеальным и, пожалуй, единственно-возможным образом. Его сюзерен действительно была одной из немногих студенток (брать под контроль профессоров было бы слишком опасным), способных восстановить шкаф. К тому же «Империус» был единственным из Непростительных, которое получалось у него легко и естественно: он и в самом деле глубоко и искренне желал властвовать, особенно… Вот это «особенно» он задавил с особой тщательностью, чтобы Поттер не заметил даже тени этого. А уж если сцену наложения Властного Проклятия увидит в его памяти Темный Лорд, то, пожалуй, он… не то что будет доволен, но удовлетворен — точно. Если только он не…

— Н-не выйдет, — он помотал головой. — Ничего не выйдет, Поттер. Он… Нынешний Лорд Малфой, — этот титул Драко почти выплюнул, — непревзойденный знаток Темных Искусств, и если он заподозрит фальшь…

— Никакой фальши, — отрезал Поттер. — Ты наложишь на нее абсолютно настоящий «Империус».

Теперь это был не ужас, теперь это была настоящая паника. Наложить — наверняка при свидетелях — Властное Проклятие не на какую-то там гря… магглорожденную, а на своего Сюзерена… Азкабан в этом случае окажется наименьшей из неприятностей, особенно когда неизбежное расследование докопается до этой его действительно дурацкой клятвы, и это неизбежно же дойдет до Лорда… Род Малфоев будет пресечен даже не со сто-, а с двухсотпроцентной гарантией…

— Раньше мозгошмыги Драко Малфоя летали только по прямой, — заметила потусторонним голосом Безумная Лавгуд, — а теперь они завязались в жутко-страшно-ужасно-сложный узел.

— Просто он не слишком опытный интриган, — пояснил ей Поттер, — и поэтому все переусложняет. С непривычки. Успокойся, Малфой, — гриф упер в слизеринца свой жуткий зеленый взгляд. — Никакой подставы. Собственно, ты уже столько натворил, что дополнительного компромата против тебя нам просто-напросто не нужно: и имеющегося вполне хватит.

В этом был смысл.

— Все равно ничего не выйдет, — скривился Драко. — Понятно, Поттер, что твоя жизнь среди магглов оставила тебя совершенно невежественным относительно обычаев благородных волшебников, но, к твоему сведению, одна только попытка направить палочку на сюзерена с враждебными намерениями…

— Вы же обещали служить мне в том числе и магией, Лорд Малфой? — прищурилась Грейнджер. — Так вот, я, как Ваш сюзерен, приказываю Вам наложить на меня Властное Проклятие в должное время, в должном месте и с должными целями. И это будет являться не враждебным действием, а выполнением своего вассального долга.

Свободная от палочки рука Грейнджер была прижата к груди, почти под горлом. Амулет? Вряд ли… Способные противостоять «Империусу» артефакты — жуткая редкость, как правило — с кровавой и темной историей, к тому же глубоко связанные с носителем… Откуда бы такому быть у магглорожденной?

— Слушаю и повинуюсь, — кивнул Драко, давя в себя никуда не девшийся ужас.

— Только сначала, — не принял шутливого тона гриф, — ты запишешь на вот этом пергаменте все, что сейчас произошло, включая отданный тебе приказ.

— Ты говорил, что у тебя и так достаточно компромата, Поттер, — скривился слизеринец. — Опять блефовал?

Гриффиндорцы переглянулись.

— Он все-таки идиот, — тяжело вздохнула Седьмая Уизли. — Чтобы я еще хотя бы раз на него поставила…

— Малфой, как полагаешь: Лорд упустит возможность тебя пролегилиментить? — прищурился Поттер.

— Нет. И…

— …И даже если Том узнает хотя бы тот факт, что ты всего-навсего был в Тайной Комнате, которую он считает своей личной собственностью, я за твою жизнь и кната не дам. И это не говоря уже обо всех остальных вещах.

— Но я…

— Ты все забудешь, — отрубил Поттер. — В том числе и вассальную клятву, и этот приказ. Будешь помнить, только как Грейнджер застукала тебя у шкафа, и ты наложил на нее Властное Проклятие. А записка эта… Мы дадим тебе прочитать ее только после того, как ты вернешься с каникул. Именно поэтому она должна быть написана твоей собственной рукой, и именно поэтому не стесняйся упомянуть в ней пару-тройку вещей, известных только тебе одному.

— И, конечно, ты ее прочитаешь? — пробормотал Драко, принимая лист пергамента, перо и пристраиваясь за наколдованным Грейнджер столом.

— А сам-то как думаешь? — на этот раз улыбка вернувшего ему его же фразу гриффиндорца была ехидной, хотя и не злобной. — Так что постарайся обойтись без совсем уж интимных подробностей, — Драко почти услышал поттеровское «…например, как часто вы с Крэббом и Гойлом дрочите вместе», но, к счастью, гриф сдержался, — потому что мы без них тоже отлично обойдемся.