Гарри Поттер и Полукладбище Лунопухов (СИ)

— Добби будет, но… Может Добби просто петь Старой Хозяйке Нарциссе колыбельные? Добби умеет! Добби пел колыбельные Старому Молодому Хозяину, пока Старый Молодой Хозяин был Старым Маленьким Хозяином, а потом Старый Старый Хозяин запретил петь Старому Маленькому Хозяину колыбельные, и Старый Маленький Хозяин стал Старым Плохим Молодым Хозяином!

— Ты прав, дружище, — маленький эльф чуть не упал в обморок от избытка чувств. — Колыбельные… Колыбельные — это действительно важно. Может быть… Может быть, люди становятся плохими из-за того, что им некому их петь?

— Добби… Добби тоже так думает! Добби споет Старой Хозяйке Нарциссе самую лучшую колыбельную. Может быть, неродившийся ребенок Старой Хозяйки Нарциссы тоже ее услышит?

— Я очень надеюсь на это, Добби. Очень.

Гарри поднялся в свою комнату и открыл дверцу доставленного Добби из Малфой-мэнора Исчезательного Шкафа. Ему очень не хотелось оставлять Нарциссу под присмотром одного лишь домового эльфа, но пока не сдан отчет, Операция не закончена. В том числе и провальная Операция.

Он шагнул внутрь и решительно закрыл за собой дверцу. Его снова закрутило и выбросило в темноту второго шкафа. Ну или первого, как считать.

— Эй, это я, Поттер! — сообщил он, чтобы не поймать на выходе проклятие.

— Как Стабби пошутил над близнецами? — услышал он несколько напряженный голос Билла Уизли.

— Приклеил их пальцы к письму, а Молли отказалась их освобождать, — ответил гриффиндорец.

— Выходи, Гарри.

Комната Требований оставалась такой же, какой и была в момент отправления боевой группы в Малфой-Мэнор, а вот коридор седьмого этажа был почти полностью разгромлен. Гарри бросил взгляд на испуганно выглядывавших из-за обреза картины троллей в балетных пачках. Варнавва Вздрюченный выглядывал с другой стороны.

— Кто? — спросил он, заметив мрачное выражение на лице Билла.

— Вэнс. Эммелина Вэнс, — вздохнул Разрушитель Проклятий. — Фред и Джордж говорят, что им не удалось выдернуть Малфоя из-под носа Пожирателей достаточно быстро: Пожиратели применили Перуанский Порошок Мгновенной Тьмы, а Драко вел их, используя Руку Славы, ее свет был виден только самому Драко, а остальные держались за него. Так что, когда мы атаковали, Алекто Кэрроу, одна из нападавших, попыталась убить Малфоя. Эммелина бросила между ними щит от доспехов, но Смертельное Проклятие его разрушило, и один из осколков пробил ее насквозь. Грюм сейчас с ней, ну, с ее телом. Сидит, молчит и плачет.

Гарри тоже промолчал. Сил плакать у него не было.

Гарри и Билл завернули за угол, и юноша замер. В дальнем конце коридора стояла короткая шеренга бойцов его Армии.

Невилл. Джинни. Дин. Шимус. Луна. Рон. И Гермиона.

— Вы…

Договорить он не успел. Кудлатая каштановая молния рванулась к нему, налетела, сжала в почти смертельных по силе объятиях, и во всем мире не осталось ничего, кроме карих глаз, в глубину которых он полностью и целиком провалился…

Встречный ветер бил ей в лицо, яростный и резкий.

— Не так быстро! Не отрывайся! — услышала Гермиона вопль Джинни и придержала «Молнию» Гарри: совсем чуть-чуть, так, чтобы остальные не отставали.

— Целимся точно на Астрономическую Башню! — крикнула она в ответ. — Иначе закрутит-завертит, и никуда не прилетишь!

Она чуть довернула влево, примеряясь к той самой площадке, на которую они три года назад привезли на мотоцикле сбежавшего с их помощью из кабинета профессора Флитвика крестного Гарри, и уже через минуту приземлилась на отполированные поколениями школьников камни: не слишком изящно, но хоть метлу не сломала — вот позору-то было бы…

— Карту давай! — распорядилась Джинни. Рыжая практически выхватила у нее заветный листок пергамента и пробормотала пароль.

— Вот они! Только что появились из-за края, им минут пятнадцать идти.

— Кто там? — обеспокоенно спросил Невилл, пытаясь разглядеть подписи к следам, приближающимся по ведущему из «Сладкого королевства» к статуе Одноглазой Горбуньи подземному ходу.

— Первым какой-то Скабиор, — пожала плечами Джинни, — а вот вторым… Вторым идет Фенрир Сивый!

— Кто? — спросил Дин.

— Можешь представить себе самого жуткого оборотня из маггловских сказок, приятель? — спросил Рон; Дин кивнул. — Так вот, Фенрир — в десять раз хуже. Им у нас тут детей пугают.

— И правильно делают, — кивнула Луна, — потому что он мечтает превратить всех детей в острозубов. И превращает, тех, кто не умирает от острозубной инфекции, конечно.

— Гарри говорил, именно он заразил профессора Люпина, когда тому было пять лет. Ну что ж… Бежим к Одноглазой Ведьме!

Они ссыпались по двум хорошо знакомым лестницам, благо те были именно в той позиции, в которой надо, пробежали около сотни ярдов и оказались прямо у статуи горбатой колдуньи.

— Так себе коридор, — бормотал Шимус, аккуратно разворачивая щиты стоящих вдоль стен рыцарей в понятном только ему направлении, — ниш всяких много, и вообще… Гермиона, можешь наколдовать стену в том вон конце? Хотя бы на полчаса наколдовать, а то оба поворота мы не перекроем.

— Да, разделяться нельзя, — кивнула мисс Грейнджер. — Особенно если это Фенрир такой страшный… Я попробую, Шимус.