Гарри Поттер и Принц-полукровка.

Всю оставшуюся неделю на зельеварении Гарри продолжал следовать указаниям Принца-полукровки, если они отличались от тех, которые давал Либатиус Бораго. В итоге к четвертому уроку Слагхорн уже расхваливал способности Гарри, говоря, что таких талантливых учеников у него было не много. Ни Рон, ни Гермиона не были от этого в восторге. Хоть Гарри и предложил им обоим пользоваться книгой вместе, Рон хуже разбирал почерк принца-полукровки, а постоянно просить Гарри прочитать что-то вслух он не мог - это выглядело бы чересчур подозрительно. Гермиона же решительно продолжала следовать, как она говорила, «официальным» инструкциям, однако сердилась все больше и больше, видя, что это приводит к не столь блестящим результатам.

Гарри иногда спрашивал себя, кем мог быть этот Принц-полукровка. Хотя из-за множества домашних заданий все «Углубленное зельеварение» он прочитать не мог, пролистав учебник, он увидел, что почти на каждой его странице Принц сделал дополнительные заметки, и не все они касались зельеварения. Местами он находил указания по совершению заклинаний, которые Принц, похоже, придумал сам.

- Или сама, - раздраженно сказала Гермиона, услышав, как Гарри зачитывал некоторые из них Рону субботним вечером в гостиной. - Может, это была девушка. Судя по почерку, это скорее девушка.

- Его звали Принц-полукровка, - сказал Гарри. - Сколько девушек были принцами?

Гермиона, по-видимому, не нашла, что на это ответить. Она только нахмурилась и отдернула от Рона свое эссе по принципам рематериализации, пытавшегося прочесть его вверх ногами.

Гарри взглянул на часы и поспешно сунул старое «Углубленное зельеварение» обратно в сумку.

- Без пяти восемь, мне пора, а то опоздаю к Дамблдору.

- Ой! - встрепенулась Гермиона, посмотрев на него. - Удачи! Мы тебя дождемся - хотим послушать, чему он тебя научит!

- Надеюсь, все пройдет нормально, - сказал Рон, и оба они проводили взглядом Гарри, уходившего через дыру в портрете.

Гарри шел по пустым коридорам. Один раз, однако, ему пришлось быстро спрятаться за статую, когда из-за угла появилась профессор Трелони, бормотавшая что-то себе под нос, тасуя колоду засаленных игральных карт и гадая по ним на ходу.

«Двойка пик - конфликт, - пробормотала она, проходя мимо съежившегося в своем укрытии Гарри. - Семерка пик - дурной знак. Десятка пик - насилие. Валет пик - темноволосый молодой человек, возможно, чем-то встревоженный, и он не любит гадающего…».

Она резко остановилась прямо за статуей Гарри.

«Ну, этого быть не может», - недовольно сказала она, и Гарри услышал, как она энергично перетасовала карты и пошла дальше, оставив после себя только запашок кондитерского хереса. Гарри подождал еще немного, чтобы убедиться, что она точно ушла, и поспешно двинулся дальше. Вскоре он дошел до того места на восьмом этаже, где у стены стояла одинокая горгулья.

«Кислотные леденцы», - сказал Гарри, и она отпрыгнула в сторону. Стена за ней раздвинулась, открыв движущуюся винтовую лестницу. Гарри ступил на нее и плавными кругами подъехал к двери с медным молотком, которая вела в кабинет Дамблдора.

Гарри постучал.

- Войдите, - произнес голос Дамблдора.

- Добрый вечер, сэр, - сказал Гарри, заходя в кабинет директора.

- А, Гарри, добрый вечер. Садись, - улыбнулся Дамблдор. - Надеюсь, твоя первая неделя в школе была приятной?

- Да, спасибо, сэр, - ответил Гарри.

- Ты, наверное, был очень занят - уже успел заработать наказание!

- Э-э… - смущенно начал Гарри, но вид у Дамбдлора был не очень-то строгий.

- Я договорился с профессором Снейпом, свое наказание ты отработаешь в следующую субботу.

- Хорошо, - сказал Гарри, у которого на уме были более неотложные вопросы, чем наказание Снейпа. Он украдкой огляделся вокруг, пытаясь угадать, что Дамблдор намеревается делать с ним сегодня вечером.

Круглый кабинет ничуть не изменился: на тонконогих столиках, попыхивая дымом и жужжа, все так же стояли хрупкие серебряные приборы, портреты предыдущих директоров и директрис дремали в своих рамах, а великолепный феникс Дамблдора Фокс сидел на своей жердочке за дверью, с живым интересом глядя на Гарри. Похоже, Дамблдор даже не освободил место для занятий дуэлями.

- Ну, Гарри, - деловым тоном сказал Дамблдор, - тебе, наверное, интересно, что я запланировал пройти с тобой на этих, за неимением лучшего определения скажем, уроках?

- Да, сэр.

- Я решил, что теперь, когда тебе известно, что побудило Волдеморта попытаться убить тебя пятнадцать лет назад, пора кое-что тебе сообщить.

Наступила тишина.

- В конце прошлого семестра вы сказали, что все мне расскажете, - сказал Гарри. Ему трудно было произнести это без легкого упрека. - Сэр, - добавил он.

- И рассказал, - спокойно ответил Дамблдор. - Я рассказал тебе все, что знаю. С этого момента мы покинем твердую почву фактов и отправимся в путешествие по зыбким трясинам памяти в заросли самых смелых догадок. С этой минуты, Гарри, я могу заблуждаться столь же прискорбно, как Хамфри Рыгинс, решивший, что настало время для сырного котла.

- Но вы считаете, что вы правы? - сказал Гарри.