Гарри Поттер и Принц-полукровка

Подпева распрямилась, а Хефциба спрятала пуховку. Служанка едва доставала макушкой до сиденья кресла, а её пергаментная кожа висела, совсем как накрахмаленная льняная простынка, в которую она заворачивалась на манер тоги.

— Как я выгляжу? — спросила Хефциба, вертя головой и любуясь своим отражением под разными углами.

— Очаровательно, мадам, — пискнула Подпева.

Оставалось только заключить, что в контракте Подпевы оговорено обязательство нагло врать при ответе на этот вопрос, — по мнению Гарри, в Хефцибе Смит не было ничего очаровательного.

Тренькнул дверной звонок; госпожа и служанка вздрогнули.

— Скорей, скорей, Подпева, он здесь! — закричала Хефциба, и эльф выскочил из комнаты, настолько захламлённой, что оставалось лишь гадать, как здесь передвигаться, не роняя вещи на каждом шагу. Тут были и шкафы с лакированными шкатулочками, и стеллажи с роскошными книгами, и полки с хрустальными шарами и глобусами звёздного неба, а ещё множество пышных растений в медных кашпо: по сути, комната напоминала помесь колдовского антикварного магазина с оранжереей.

Вскоре Подпева вернулась. Следом за ней шёл молодой человек, в котором Гарри без труда узнал Вольдеморта. Простой чёрный костюм; волосы чуть отросли, щёки слегка ввалились, но всё это шло ему: он стал ещё красивее. Уверенно лавируя между мебелью — было видно, что обстановка ему хорошо знакома, — он пробрался к Хефцибе, склонился над её пухлой ручкой и легонько мазнул по ней губами.

— Я принес вам цветы, — тихо сказал он, извлекая неизвестно откуда букет роз.

— Безобразник, зачем это! — взвизгнула старая дама, но Гарри заметил, что на столике возле неё специально поставлена пустая ваза. — Вы совершенно избалуете старуху, Том... садитесь, садитесь... где же Подпева... ах...

Служанка вбежала в комнату с подносом крошечных пирожных и поставила его у локтя хозяйки.

— Угощайтесь, мой мальчик, — предложила Хефциба. — Я же знаю, вы обожаете мои пирожные. Рассказывайте, как ваши дела? Вы что-то бледный. Вас нещадно эксплуатируют в этом вашем магазине, я сто раз говорила...

Вольдеморт механически улыбнулся. Хефциба затрепетала ресницами и, жеманясь, спросила:

— Ну-с, какой же у вас сегодня предлог для визита?

— Мистер Д'Авило хочет сделать вам более заманчивое предложение относительно гоблинских доспехов, — ответил Вольдеморт. — Пятьсот галлеонов. По его мнению, это более чем выгодно...

— Тише, тише, не так быстро, а то я подумаю, что вы здесь только ради моих безделушек! — надула губки Хефциба.

— Из-за них меня отправило сюда начальство, — тихо проговорил Вольдеморт. — Я всего лишь бедный приказчик, мадам, и должен делать что велено. Мистер Д'Авило просил поинтересоваться у вас...

— О-о-о, мистер Д'Авило, пфуй! — махнула ручкой Хефциба. — Я покажу вам кое-что, Том, чего никогда не показывала ему! Вы умеете хранить секреты? Обещаете не рассказывать мистеру Д'Авило о моём сокровище? Он мне покоя не даст, если узнает, а я не намерена ничего продавать! Но вы, Том, вы оцените историю этой вещи, а не то, сколько галлеонов можно за неё выручить...

— Я с удовольствием посмотрю всё, что покажет мисс Хефциба, — негромко отозвался Вольдеморт. Хефциба по-девичьи хихикнула.

— Я попрошу принести... Подпева, куда ты делась? Я хочу показать мистеру Реддлю наше самое дорогое сокровище... а вообще-то неси оба, раз уж ты...

— Пожалуйста, мадам, — пропищала Подпева, и Гарри увидел, как две кожаные шкатулки, одна на другой, как будто сами движутся по комнате, — разумеется, это крохотный домовый эльф нёс их на голове, с трудом пробираясь между столиками, пуфиками и скамеечками для ног.

— Итак, — сказала довольная Хефциба, поставив шкатулки к себе на колени и приготовившись открыть верхнюю, — надеюсь, вам понравится, Том... О, если б моя семья знала, что я вам показываю... они так давно мечтают прибрать это к рукам!

Она подняла крышку. Гарри придвинулся, заглянул внутрь и увидел маленький золотой кубок с двумя изящно изогнутыми ручками.

— Интересно, Том, знаете ли вы, что это? Возьмите, рассмотрите как следует! — прошептала Хефциба.

Вольдеморт протянул длиннопалую ладонь и за одну ручку вынул кубок из уютного шёлкового гнезда. Гарри показалось, что в его тёмных глазах блеснул красный отблеск. Такая же алчность играла на лице Хефцибы, только её крохотные глазки были прикованы к красивому лицу Вольдеморта.

— Барсук, — пробормотал он, рассматривая гравировку на кубке. — Так это?..

— Принадлежало Хельге Хуффльпуфф, как вы сами догадались, умненький мой мальчик! — воскликнула Хефциба, наклонилась, громко скрипя корсетом, и ущипнула гостя за впалую щёку. — Разве я не говорила, что происхожу от неё? Эта вещь передаётся в моей семье из поколения в поколение. Очаровательно, не правда ли? Причём все магические свойства, как положено, — я, правда, толком не проверяла, просто храню и берегу...

Она сняла кубок с длинного указательного пальца Вольдеморта и стала убирать в шкатулку; в своей сосредоточенности она не заметила сумрачной тени, скользнувшей по лицу гостя при расставании с реликвией.