Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Видите ли, сэр, дело в Огриде. — Гарри совершенно точно знал, что сейчас самое правильное — говорить правду. — Он ужасно расстроен... но... вы никому не скажете, профессор? Я не хочу, чтоб у него были неприятности...

Любопытство у Дивангарда разыгралось.

— Не обещаю, — пробурчал он. — Но я знаю, что Думбльдор доверяет ему всецело, — вряд ли Огрид совершил что-то ужасное...

— Понимаете... у него много лет был гигантский паук... жил в Запретном лесу... говорящий и всё такое...

— Мне рассказывали, что в лесу обитают акромантулы, — тихо произнёс Дивангард, оглядываясь на стену чёрных деревьев. — Значит, это правда?

— Да, — кивнул Гарри. — Но первый, Арагог, которого вырастил Огрид, вчера ночью умер. Огрид совершенно разбит и просил, чтобы кто-то побыл с ним на похоронах. Я обещал прийти.

— Как трогательно, — рассеянно пробормотал Дивангард, уставив большие печальные глаза на далёкие огоньки в хижине Огрида. — М-да... однако... яд акромантул чрезвычайно ценен... раз животное только что умерло, он, возможно, ещё не высох... я, конечно, человек не бездушный, и раз Огрид так расстроен... но если можно извлечь хоть сколько-то... как ни крути, из живой акромантулы яда не добудешь...

Казалось, Дивангард разговаривает с самим собой.

— ...не собрать было бы непростительно... сотня галлеонов за пинту... у меня, откровенно признаться, не такое большое жалованье...

Гарри вдруг ясно понял, что нужно делать.

— Знаете, — с очень убедительной нерешительностью сказал он, — если б вы захотели прийти на похороны, Огриду бы, наверное, было очень приятно... почётнее для Арагога, понимаете...

— Конечно, конечно, — в глазах Дивангарда вспыхнуло воодушевление. — Вот что, Гарри, встретимся там... я возьму бутылочку-другую... выпьем за... в смысле, помянем несчастное животное... проводим с честью... И надо сменить галстук, этот чересчур яркий для такого случая...

Он заторопился в замок, а Гарри в полном восторге от самого себя побежал к Огриду.

— Пришёл, — прохрипел тот, открыв дверь и увидев, как Гарри возникает из-под плаща-невидимки.

— Да... а вот Рон с Гермионой не смогли, — сказал Гарри. — Они просили извиниться.

— Не ва... не важно... всё равно, Гарри, он был бы так тронут...

Огрид громко всхлипнул. Его глаза покраснели и распухли; на рукаве была надета чёрная повязка, сделанная, похоже, из тряпки, пропитанной гуталином. Гарри в утешение похлопал великана по локтю — выше дотянуться не удалось.

— Где мы его похороним? — спросил он. — В лесу?

— Ты что, нет! — воскликнул Огрид, промокая бесконечный поток слёз подолом рубашки. — Как Арагог помер, другие пауки меня и близко не подпускают. Оказывается, не ели меня только по его приказу! Можешь себе такое представить, Гарри?

Честным ответом было бы «да»; Гарри очень живо помнил страшную сцену, когда они с Роном столкнулись лицом к лицу с акромантулами и те отчётливо дали понять, что Огрид жив лишь благодаря Арагогу.

— Чтоб в лесу, да место, куда мне нельзя! — Огрид недоверчиво помотал головой. — Знал бы ты, как я у них Арагога забирал... они, вишь, своих мертвецов едят... а я хотел схоронить честь по чести... как положено...

И бедняга опять разрыдался. Гарри снова похлопал его по локтю, проговорив при этом (зелье подсказывало, что делать):

— Я по дороге встретил профессора Дивангарда.

— Неприятностей-то у тебя не будет, нет? — забеспокоился Огрид. — Вам же ж нельзя из замка в такую поздноту, это всё я виноват...

— Нет-нет, он, когда узнал, зачем я иду, сказал, что тоже хочет отдать Арагогу последний долг, — ответил Гарри. — Пошёл переодеться во что-нибудь подходящее... и обещал принести вина, помянуть Арагога...

— Правда? — Огрид был потрясён и тронут. — Это... это... очень любезно с его стороны, очень... и тебя не выдал, смотри-ка. Я раньше-то с Горацием Дивангардом особо дел не имел... а он придёт проводить Арагога, надо же... да... старине Арагогу это бы понравилось...

Гарри считал, что в Дивангарде старине Арагогу больше всего бы понравилось обилие мяса, но оставил своё мнение при себе и отошёл к заднему окошку. Оттуда открывалось малоприятное зрелище: огромный мёртвый паук, который лежал на спине, поджав перепутанные лапищи.

— Так мы его здесь похороним, в саду?

— Я решил, прямо за тыквенной грядкой, — выдавил Огрид. — Я уж и... это... могилку выкопал... Просто, думаю, надо ж над ним слов каких произнести хороших... воспомнить чего-нибудь радостное, как водится...

Его голос дрогнул; он замолчал. Тут раздался стук в дверь, и Огрид пошёл открывать, попутно сморкаясь в гигантский платок в горошек. Дивангард в строгом чёрном галстуке и с охапкой бутылок в руках торопливо переступил порог.

— Огрид, — трагически промолвил он, — соболезную вашей потере.

— Благодарю, что пришли, — сказал Огрид. — Огромное спасибо. И спасибо, что Гарри не наказали...

— Что вы, как можно! — воскликнул Дивангард. — Горестный день, горестный день... а где же несчастное создание?

— Там, на улице, — надтреснуто отозвался Огрид. — Может... уже пойдём?