Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Кстати, что за кровь? — полюбопытствовал Думбльдор. Ему пришлось сильно повысить голос — восстановленные напольные часы принялись громко бить.

— На стенах? Драконья, — прокричал в ответ Гораций. Канделябр тем временем, оглушительно скрежеща, ввинтился обратно в потолок.

Напоследок блямкнуло пианино, и воцарилась тишина.

— Да, драконья! — задумчиво повторил колдун. — Заметим, последняя бутылка, а цены сейчас о-го-го какие. Впрочем, не исключено, что её можно снова использовать.

Он грузно протопал к буфету, взял в руки хрустальную бутылочку с густой жидкостью и посмотрел на свет:

— Хм-м. Пыли насобирала.

Гораций поставил бутылочку на место, вздохнул и лишь тогда заметил Гарри.

— Ого, — сказал он, и его большие круглые глаза метнулись к шраму. — Ого!

— Это, — Думбльдор шагнул ближе, — Гарри Поттер. Гарри, познакомься — мой старый друг и коллега Гораций Дивангард.

Дивангард проницательно посмотрел на Думбльдора:

— Вот, значит, чем ты рассчитывал меня пронять? Всё равно мой ответ «нет», Альбус.

Гораций, толкнув Гарри плечом, отошёл — судя по лицу, он твёрдо решил не поддаваться искушению.

— Может, хоть по стаканчику? — предложил Думбльдор. — За старые добрые времена?

Дивангард нерешительно замер.

— Если только чуть-чуть, — нелюбезно пробурчал он.

Думбльдор улыбнулся Гарри и указал на кресло, очень похожее на то, каким недавно прикидывался Дивангард. Оно стояло возле вновь разожжённого камина; рядом ярко горела масляная лампа. Гарри сел, понимая: Думбльдору зачем-то нужно, чтобы он был на виду. Хозяин дома повозился с графинами и кубками, повернулся лицом к комнате, естественно, наткнулся взглядом на Гарри, фыркнул и моментально отвёл глаза, словно опасаясь их обжечь.

— Прошу. — Дивангард передал кубок Думбльдору, который уселся без приглашения. Затем хозяин ткнул подносом в сторону Гарри и утонул в подушках восстановленного дивана и сумрачном молчании. Его коротенькие ножки не доставали до пола.

— Как поживаешь, дорогой Гораций? — вежливо поинтересовался Думбльдор.

— Так себе, — сразу ответил Дивангард. — Слабые лёгкие. Одышка. Ещё ревматизм. Передвигаюсь с трудом. Впрочем, чего ожидать? Старость. Переутомление.

— Между тем, чтобы подготовиться к нашему приходу, тебе явно пришлось посуетиться, — заметил Думбльдор. — У тебя ведь было не более трёх минут.

Дивангард раздражённо, однако с гордостью уточнил:

— Две. Я не услышал чаросигнализацию — ванну принимал. Но, — сурово продолжил он, спохватившись, — факт остаётся фактом, Альбус, я — пожилой, усталый человек. Я заслужил право на тихую и хоть сколько-нибудь комфортную жизнь.

Что-что, а это у него есть, подумал Гарри, окинув взглядом комнату. Душная, конечно, и захламлённая, но неудобной никак не назовёшь: тут тебе и кресла, и пуфы, книги и разные напитки, коробки с шоколадными конфетами и мягкие подушки. Не зная, кто здесь живёт, Гарри подумал бы, что хозяйка — богатая и капризная старуха.

— Ты ведь моложе меня, Гораций, — сказал Думбльдор.

— Так и тебе давно пора на покой, — бесцеремонно ответил Дивангард. Его бледные крыжовенные глаза остановились на больной руке Думбльдора. — Видишь, реакция-то уже не ахти.

— Ты абсолютно прав, — безмятежно отозвался Думбльдор и тряхнул рукавом, открыв обожжённые почерневшие пальцы; при виде них Гарри передёрнуло. — Несомненно, я стал медлительней, чем прежде. Но с другой стороны...

Он пожал плечами и развёл руками: мол, у старости свои радости. Гарри вдруг заметил на здоровой руке кольцо, которого никогда прежде не видел: большое, не слишком изящное и вроде бы золотое, с тяжёлым чёрным камнем, треснувшим посередине. Дивангард тоже задержался взглядом на кольце, и на его высоком лбу мимолётно появилась морщинка.

— Итак, Гораций, все эти предосторожности... против Упивающихся Смертью или против меня? — спросил Думбльдор.

— Зачем Упивающимся Смертью бедный старый инвалид? — вскинулся Дивангард.

— Например, чтобы воспользоваться его многочисленными талантами для насилия, пыток и убийств, — произнёс Думбльдор. — Хочешь сказать, они до сих пор не пробовали переманить тебя на свою сторону?

Дивангард воинственно посмотрел на Думбльдора и пробормотал:

— У них не было возможности. Вот уже год, как я не сижу на месте больше недели. Переезжаю из одного муглового жилища в другое — к примеру, хозяева этого дома сейчас в отпуске на Канарах. Здесь весьма уютно, будет жалко уезжать. Всё делается очень просто, если знаешь как. Достаточно заморозить замри-заклятьем глупую сигнализацию, которая у них вместо горескопов, и пианино внести так, чтобы соседи не заметили.

— Гениально, — восхитился Думбльдор. — Но довольно-таки утомительно для бедного старого инвалида, который жаждет тихой спокойной жизни. Вот если б ты согласился вернуться в «Хогварц»...

— Побереги слова, Альбус! Можешь не расписывать, какая у тебя прелестная школа. Я хоть и живу в изгнании, но про Долорес Кхембридж слышал! Так-то у вас обращаются с учителями...