Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Профессор Кхембридж не поладила с кентаврами, — сказал Думбльдор. — Думаю, тебе, Гораций, хватило бы ума не ходить в Запретный лес и не называть рассерженный табун грязными полукровками.

— Вот что она, значит, учудила? Кретинка. Никогда её не любил.

Гарри подавился смешком. Думбльдор и Дивангард удивлённо повернулись к нему.

— Извините, — поспешил объясниться он. — Просто... я тоже её не люблю.

Думбльдор неожиданно встал.

— Уже уходите? — с надеждой спросил Дивангард.

— Нет, я бы хотел посетить ванную, — ответил Думбльдор.

— А... — Дивангард очевидно расстроился. — Вторая дверь слева по коридору.

Думбльдор вышел. Дверь за ним затворилась, и в комнате повисло молчание. Дивангард встал, явно не зная, что бы такое сделать, украдкой покосился на Гарри, а затем прошёл к камину, встал спиной к огню и принялся обогревать свой обширный тыл.

— Не думай, будто я не понимаю, зачем тебя притащили, — отрывисто бросил он.

Гарри ничего не ответил, только посмотрел на Дивангарда. Тот, скользнув водянистыми глазками по зигзагообразному шраму, задержал взгляд на лице Гарри.

— Ты очень похож на отца.

— Да, говорят.

— Вот только глаза. Они у тебя...

— Мамины, знаю. — Гарри слышал про глаза столько раз, что его это уже утомляло.

— Хм! Да. Прекрасно. Конечно, учителю не полагается иметь любимчиков, но вот она была моя любимица. Твоя мама, — пояснил Дивангард в ответ на вопросительный взгляд Гарри. — Лили Эванс. Одна из самых способных. Живая девочка, чудо! Я всё время ей говорил: «Надо было тебе учиться в моём колледже». В ответ, естественно, слышал одни дерзости.

— Ваш колледж — это какой?

— Я был куратором «Слизерина», — ответил Дивангард и, увидев, как изменилось лицо Гарри, погрозил ему толстым пальцем: — Ну-ну! Нечего! Ишь надулся. Ты ведь в «Гриффиндоре», как и она? Обычно это семейное. Не всегда, впрочем. Слышал про Сириуса Блэка? Наверняка... Было в газетах последнюю пару лет... Он недавно умер...

Невидимая рука связала внутренности Гарри в тугой узел.

— Не важно, главное, в школе они с твоим папой были закадычные друзья. Так вот, представь: все Блэки учились в моём колледже, а Сириус попал в «Гриффиндор»! Прямо беда — такой талантливый мальчик. Я, понятно, заполучил его братца Регула, но ведь хотелось полный комплект...

Дивангард говорил как заядлый коллекционер, которого обошли на аукционе. Он погрузился в воспоминания и невидяще смотрел перед собой, время от времени лениво поворачиваясь, чтобы спина прогревалась равномерно.

— Конечно, твоя матушка муглорождённая... Я, когда узнал, не поверил. Был уверен, что она чистокровка, с её-то способностями.

— Моя лучшая подруга тоже муглорождённая, — сказал Гарри, — и притом лучшая ученица в нашей параллели.

— Бывает же... Правда, странно? — проговорил Дивангард.

— Не особенно, — сухо ответил Гарри.

Дивангард удивлённо вскинул брови.

— Только не надо обвинять меня в муглофобии! — воскликнул он. — Нет-нет-нет! Я же говорю, твоя мама — одна из моих любимиц на все времена. А ещё Дирк Крессуэлл, классом младше — он сейчас глава отдела по связям с гоблинами, — тоже из муглов и очень одарённый мальчик... к тому же снабжает меня всякими полезными сведениями о внутренних делах «Гринготтса»!

Гораций с довольной улыбкой покачался на каблуках и показал на буфет. Там сверкали рамками бесчисленные фотографии, на которых толпилось множество людей.

— Все бывшие ученики, и все с автографами. Посмотри, вон Барнабас Дашнадаш, главный редактор «Оракула». Всегда интересуется моим мнением о текущих событиях. А вот Канал Амброзии из «Рахатлукулла» — на каждый мой день рождения корзина подарков, а всё потому, что я познакомил его с Цицероном Харкиссом, первым работодателем! А сзади — чуть-чуть вытяни шею и увидишь — Гвеног Джонс, капитанша «Граальхедских гарпий»... Люди просто поражаются, что я так близко знаком с «Гарпиями»! К тому же бесплатные билеты когда хочешь!

Казалось, мысль об этом безмерно его порадовала.

— И все они знают, где вас искать и куда отправлять подарки? — удивился Гарри. Поразительно, что Упивающиеся Смертью до сих пор не обнаружили Дивангарда, раз к нему чуть ли не каждый день прибывают корзины, билеты и визитёры, интересующиеся его мнением и советами.

Улыбка исчезла с лица Дивангарда так же быстро, как кровь со стен его дома.

— Разумеется, нет, — буркнул он, недовольно покосившись на Гарри. — Я уже год ни с кем не общался.

Похоже, его и самого неприятно поразили эта слова; он расстроенно помолчал. Затем пожал плечами:

— Как бы там ни было... в наше время разумно держаться в тени. Думбльдору хорошо говорить, но... Вернуться в «Хогварц» сейчас — всё равно что публично объявить о вступлении в Орден Феникса! Конечно, они молодцы, храбрецы и прочее, но мне лично не по душе процент смертности...