За дверью Гарри достал из кармана и набросил на себя плащ-невидимку: никаких проблем, вокруг никого не было. Сложнее оказалось найти Злея и Малфоя. Гарри побежал по коридору. Его топот заглушали громкие голоса и музыка вечеринки. Возможно, Злей повёл Малфоя в свой кабинет... или в общую гостиную «Слизерина»?.. Но Гарри всё-таки прижимал ухо ко всем замочным скважинам подряд и наконец, у последнего класса, вздрогнул от радости, услышав знакомые голоса:
— ...нельзя допускать ошибок, Драко, если тебя исключат...
— Я к этому отношения не имею, ясно?
— Надеюсь, что так; всё получилось глупо и неестественно. Тебя и так подозревают в причастности.
— Кто? — гневно вскинулся Малфой. — В последний раз — я ни при чём, понятно? У этой девчонки, Белл, наверное, есть враги, о которых никто не знает... Нечего на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не дурак! Только ничего не выйдет — я не позволю!
Последовала пауза, а затем Злей тихо произнёс:
— А... Вижу. Тётя Беллатрикс научила нас окклуменции. Что за мысли ты пытаешься скрыть от своего господина, Драко?
—
Гарри плотнее прижал ухо к замочной скважине... почему это Малфой так разговаривает со Злеем, с которым всегда был любезен и почтителен?
— Так вот отчего ты избегаешь меня весь триместр? Боишься моего вмешательства? Ты ведь понимаешь, Драко, что если бы я вызывал к себе в кабинет кого-то другого, а он упорно не приходил...
— Так накажите меня! Пожалуйтесь Думбльдору! — осклабился Малфой.
После ещё одной паузы Злей сказал:
— Ты прекрасно знаешь, что я не сделаю ни того ни другого.
— Тогда перестаньте вызывать меня в кабинет!
— Послушай, — произнёс Злей так тихо, что Гарри пришлось ещё сильней прижать ухо к двери. — Я хочу тебе помочь. Я поклялся твоей матери защищать тебя. Я дал Нерушимую клятву, Драко...
— Придётся её нарушить, потому что мне не нужна ваша защита! Это
— Что за план?
— Вас не касается!
— Если ты расскажешь, что собираешься делать, я помогу...
— Помощь у меня и так есть, спасибо, я не один!
— Однако сегодня ты был один, и это чрезвычайно неразумно. Бродить по коридорам без дозорных, без поддержки! Элементарнейшая ошибка...
— Если б не ваше взыскание, со мной были бы Краббе и Гойл!
— Тише! — прикрикнул Злей; от возбуждения Малфой сильно повысил голос. — Если твои товарищи намерены на сей раз сдать С.О.В.У. по защите от сил зла, им придётся работать много лучше, чем сей...
— Да какая разница?! — вскричал Драко. — Защита от сил зла... это же курам на смех, это лицемерие! Как будто нам нужно от них защищаться...
— Это лицемерие, жизненно важное для нашего успеха, — ответил Злей. — Где, как ты думаешь, я провёл бы все эти годы, если б не умел притворяться? А теперь послушай меня! Ты проявил крайнюю неосторожность, ты вышел в коридор вечером и к тому же попался, и если ты полагаешься на таких помощников, как Краббе и Гойл...
— Не только, у меня есть люди получше!
— Тогда почему ты не хочешь мне довериться, я мог бы...
— Я знаю, что вы затеяли! Вы хотите украсть мою славу!
Помолчав, Злей холодно произнёс:
— Что за ребячество. Я понимаю, тебя расстроил арест отца, но...
У Гарри была секунда на размышление; заслышав шаги Малфоя, он отпрыгнул с дороги буквально за миг до того, как распахнулась дверь. Малфой стремительно пошёл по коридору, миновал открытый кабинет Дивангарда, свернул за угол и исчез из виду.
Гарри сидел на корточках и едва осмеливался дышать. Злей с необъяснимым выражением на лице медленно вышел из класса и направился обратно на вечеринку. Гарри остался на полу, под плащом, лихорадочно обдумывая случившееся.
Глава шестнадцатая. Очень холодное Рождество
— Так Злей предлагал ему помощь? Прямо-таки
— Ещё раз спросишь, — процедил Гарри, — и я засуну этот кочан...
— Я только уточняю! — вскричал Рон.
Они стояли над кухонной раковиной и чистили брюссельскую капусту для миссис Уизли. Перед ними за окном «Гнезда» падал снег.
—
— Нерушимую клятву? — поразился Рон. — Не может быть... ты уверен?
— Да, уверен, — сказал Гарри. — А что?
— Ну, Нерушимую клятву нельзя нарушить...
— Tы будешь смеяться, я и сам догадался. А что будет, если нарушишь?
— Сразу умрёшь, — просто ответил Рон. — Когда мне было лет пять, Фред с Джорджем попытались взять с меня Нерушимую клятву. Кстати, я чуть не дал, мы с Фредом уже держались за руки, но тут нас застукал папа. Он жутко взбесился, — глаза Рона подёрнулись дымкой ностальгии, — почти как мама! Я его таким больше никогда не видел. Фред говорит, его левая ягодица с тех пор изменилась навеки.
— Хорошо, хорошо, но если опустить левую ягодицу Фреда...