Гарри Поттер и Принц-полукровка

Единственным в комнате, кто казался злее Эрмионы, был Малфой, который, Гарри рад был отметить, нечаянно облился какой-то гадостью. Но не успел ни один из них выразить своё негодование тем, что Гарри, не выполнив толком работы, почему-то оказался лучшим в классе, как зазвенел звонок.

— Пора собирать вещи! — объявил Хорохорн. — И дополнительные десять очков Гриффиндору за сущую дерзость!

Всё ещё посмеиваясь, он вразвалочку подошёл к своему столу. Гарри топтался, чрезмерно долго собирая сумку. Уходя, ни Рон, ни Эрмиона не пожелали ему удачи. Оба выглядели обиженными. Наконец, Гарри и Хорохорн остались одни.

— Давай, Гарри, не мешкай, иначе опоздаешь на следующий урок, — дружелюбно пожурил Хорохорн, клацая золотыми защёлками портфеля из драконьей кожи.

— Сэр, — сказал Гарри, и сам себе невыносимо напомнил Волдеморта, — я хотел вас кое о чём спросить…

— Спрашивай, мой дорогой мальчик, спрашивай…

— Сэр, меня интересует… известно ли вам что-нибудь о… о хоркруксах?

Хорохорн замер, и его круглое лицо будто бы ввалилось. Он облизнул губы и прохрипел:

— Что ты сказал?

— Я спросил, не знаете ли вы чего-нибудь о хоркруксах, сэр. Видите ли…

— Это Дамблдор тебя подослал, — прошептал Хорохорн.

Его голос совсем изменился, из доброжелательного превратившись в шокированный, до смерти напуганный. Он опустил дрожащую руку в нагрудный карман, вытянул платок и промокнул вспотевший лоб.

— Дамблдор показал тебе то… то воспоминание, — продолжал Хорохорн. — А? Верно?

— Да, — Гарри решил, что лучше не врать.

— Ну да, конечно же, — сказал Хорохорн тихо, всё ещё вытирая белое лицо. — Конечно же… Ну, если ты видел то воспоминание, Гарри, то понимаешь: я не знаю ничего… ничегошеньки… — повторил он с нажимом, — …о хоркруксах.

Он схватил свой кожаный портфель, затолкал платок назад в карман и зашагал к выходу.

— Сэр, — отчаиваясь, окликнул Гарри, — я просто подумал: может быть, в том воспоминании чего-то не хватает?..

— Разве?.. Значит, ты не прав, понятно? Не прав!!!

Проорав последние два слова, он захлопнул за собой дверь подземелья, не дав Гарри и рта раскрыть.

Рон и Эрмиона не прониклись сочувствием к Гарри, когда он рассказал им об этой злополучной беседе. У Эрмионы всё ещё кипела кровь от того, как Гарри обошёл её, пальцем о палец не ударив. Рон дулся, считая, что друг мог бы подсунуть безоар и ему.

— Глупо бы вышло, если б мы оба это сделали! — раздражённо сказал Гарри. — Слушай, я ведь должен был попытаться задобрить его, чтобы спросить о Волдеморте, так? Да возьми себя в руки! — не сдержавшись, воскликнул он, когда Рон вздрогнул при звуке этого имени.

Обозлённый из-за неудачи и реакции друзей на неё, Гарри несколько дней мрачно, но безрезультатно обдумывал свои дальнейшие шаги в отношении Хорохорна и, наконец, решил: пусть пока профессор считает, что его любимец выбросил хоркруксы из головы. Да, без сомнения, лучше всего убаюкать в нём чувство настороженности, прежде чем возобновлять наступление.

Поскольку Гарри больше не приставал к Хорохорну с вопросами, учитель Алхимии возвратился в общении с ним к своему обыкновенному благодушному тону и словно позабыл о недавнем случае. Теперь Гарри с нетерпением ожидал очередной вечеринки у Хорохорна, готовый пойти туда во что бы то ни стало, даже если придётся перенести тренировку по квиддитчу. Однако, к сожалению, приглашения всё не было. Осведомившись у Эрмионы и Джинни, Гарри узнал, что ни та, ни другая также не получали приглашений и, насколько им известно, вообще никто не получал. После этого юноша засомневался: а может, память у Хорохорна вовсе не так коротка, как кажется, и профессор просто решил не предоставлять Гарри дополнительных возможностей для расспросов?

Между тем хогвартская библиотека подвела Эрмиону — впервые на её памяти. Она была настолько потрясена, что забыла даже о своей обиде за хитрость с безоаром.

— Я не нашла ни единого объяснения, что эти хоркруксы делают! — пожаловалась Гарри девушка. — Ни единого! Я прочесала всю запретную секцию — даже самые ужасные книги, где рассказывается, как варить самые отвратительные зелья — ничего! Вот всё, что я смогла найти, во вступлении к «Магии зловреднейшей» — слушай: «О хоркруксе, наиотвратнейшем из магических творений, мы не поведаем, и где сведений искать, не укажем»… Зачем тогда, спрашивается, вообще о нём упоминать? — раздражённо буркнула она, захлопнув старый фолиант; тот потусторонне взвыл. — Да заткнись ты! — прикрикнула Эрмиона, запихивая том назад в сумку.

С приходом февраля вокруг школы растаял снег, оставив после себя холодную, унылую слякоть. Багровые тучи нависли над замком, и беспрестанный холодный дождь сделал лужайки скользкими и грязными. В результате первый урок телепортации у шестиклассников, назначенный, чтобы не жертвовать обычными занятиями, на субботнее утро, прошёл в Большом зале, а не снаружи.