Гарри Поттер и Принц-полукровка

И Гарри вновь окунулся в серебристую жидкость, оказавшись на сей раз перед человеком, которого он сразу узнал: Гораций Хорохорн, только гораздо моложе. Гарри настолько привык к его лысине, что был поражён, увидев пышную шевелюру соломенного цвета — голова Хорохорна напоминала сноп сена; впечатление портила лишь уже заметная, размером с галлеон, плешь на темени. А вот пшеничные усы профессора были не столь густы, как теперь. Ещё этот Хорохорн казался несколько стройнее, чем привычный Гарри, хотя золотые пуговицы на богато вышитом жилете, несомненно, испытывали определённую нагрузку. Коротенькие ноги профессора лежали на обитом бархатом пуфике, а сам он, откинувшись назад, расположился в удобном кресле с подголовником, пальцами одной руки сжимая небольшой бокал вина, другой — копаясь в коробке с ананасными цукатами.

Рядом появился Дамблдор. Гарри огляделся и обнаружил, что они находятся в кабинете Хорохорна. Полдюжины подростков сидели вокруг Хорохорна на стульях — более низких или жёстких, чем кресло преподавателя. Среди прочих учеников Гарри сразу же выделил Волдеморта — лицо того было самым красивым и безмятежным, правая рука небрежно лежала на подлокотнике стула. Внезапно Гарри заметил на его пальце золотой с чёрным перстень Дволлодера — значит, Том уже убил своего отца.

— Сэр, правда ли, что профессор Мерисот увольняется? — спросил Ребус.

— Том, Том! Даже если бы я знал, я не в праве был бы тебе сказать, — ответил Хорохорн, порицающе погрозив Ребусу облепленным крупинками ананаса пальцем, и, вопреки произнесённому вслух, легонько подмигнул. — Хотел бы я понять, мальчик, где ты добываешь информацию, если осведомлён лучше, чем половина преподавателей.

Ребус улыбнулся; остальные подростки засмеялись, бросая на него восхищённые взгляды.

— При всей твоей необъяснимой способности узнавать то, что тебе знать не положено, и умении ненавязчиво льстить нужным людям… благодарю, между прочим, за цукаты — ты абсолютно прав, я их обожаю…

Некоторые из подростков вновь захихикали, и вдруг произошло нечто странное: комната неожиданно заполнилась густым белым туманом, и Гарри мог разглядеть лишь лицо стоящего рядом Дамблдора. Голос Хорохорна прозвучал сквозь туман неестественно громко:

— …ты плохо закончишь, мальчик, запомни мои слова.

Туман исчез так же внезапно, как и появился. Никто в комнате не прокомментировал случившегося — словно для них ничего необычного не случилось. Гарри озадаченно огляделся. В это время маленькие золотые часы, стоящие на столе Хорохорна, пробили одиннадцать.

— О Боже, неужели так поздно? — встрепенулся Хорохорн. — Вам пора, мальчики, иначе у нас будут неприятности. Лестранг, я жду твоё эссе не позже завтрашнего утра. То же самое относится и к тебе, Авери.

Хорохорн выгрузил себя из кресла и поставил на стол пустой бокал. Подростки гурьбой направились к выходу. Волдеморт, однако, отстал. Гарри отметил, что тот задержался специально, стремясь остаться с Хорохорном наедине.

— Поторопись, Том, — посоветовал Хорохорн оборачиваясь и видя, что тот ещё не ушёл. — Ты ведь не хочешь, чтобы тебя, префекта, поймали вне спальни в столь поздний час?..

— Сэр, я хотел вас кое о чём спросить.

— Ну, так спрашивай, мальчик мой, спрашивай…

— Сэр, меня интересует, известно ли вам что-нибудь о… о хоркруксах?

Вновь густой туман заполнил комнату, скрывая от Гарри и Хорохорна, и Волдеморта; лишь Дамблдор невозмутимо улыбался рядом. И, как и в предыдущий раз, из мутной пелены прогремел голос Хорохорна:

— Я не имею никакого представления о хоркруксах, а если бы даже и слышал о чём-то подобном, то всё равно не рассказал бы тебе! А сейчас — немедленно вон, и не вздумай даже заикаться о них!

— Что ж, это всё, — спокойно сказал Дамблдор. — Пора возвращаться.

И пол кабинета исчез из-под ног Гарри, через секунду сменившись ковриком возле стола Дамблдора.

— Это — всё, что есть? — непонимающе уточнил Гарри.

По словам Дамблдора, данное воспоминание было самым значительным из всех, но Гарри не нашёл в нём ничего особо существенного. Конечно, странный туман, а также то, что никто его, похоже, не замечал, наводили на размышления. Однако — ничего более интересного; разве что Волдеморт задал вопрос и не смог получить на него ответ.

— Как ты, по всей вероятности, заметил, — Дамблдор вновь сел за стол, — это воспоминание изменили.

— Изменили? — переспросил Гарри, тоже усаживаясь.

— Несомненно, — подтвердил Дамблдор. — Профессор Хорохорн подправил своё воспоминание.

— Но зачем он это сделал?

— Я считаю, ему совестно. Он помнит что-то, чего стыдится, — ответил Дамблдор. — Поэтому он пытался откорректировать воспоминание и выставить себя в лучшем свете, удалив позорящие его факты. Как видишь, проделано это было весьма грубо. Оно и к лучшему, поскольку очевидно, что истинные воспоминания не уничтожены, а лишь скрыты изменениями… А теперь, Гарри, я впервые даю тебе домашнее задание. Ты должен убедить профессора Хорохорна раскрыть реальные воспоминания, содержащие, несомненно, ключевую для нас информацию.

Гарри в ответ лишь захлопал глазами.