Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Наверное, да… — начал Белби, который, видимо, боялся откусить ещё, пока не уверится, что Хорохорн с ним уже закончил. — Э-э… они с моим отцом не в лучших отношениях, понимаете, так что я не очень-то знаю…

Голос его затих и прервался, когда Хорохорн холодно улыбнулся и повернулся к Мак-Лагану.

— Теперь вы, Кормак, — обратился к нему профессор. — Мне посчастливилось узнать, что вы частенько видитесь с вашим дядей Тиберием — у него есть довольно впечатляющая фотография, где вы вдвоём охотитесь на клинохвостов — думаю, в Норфолке?

— Ага, шикарная поездка, — сказал Мак-Лаган. — Мы были с Берти Хиггсом и Руфусом Скримджером… Ясное дело, ещё до того, как он стал министром…

— А, так вы знаете ещё и Берти, и Руфуса? — просиял Хорохорн. Теперь он пустил по кругу поднос с пирожками, которых Белби каким-то образом не досталось. — Тогда скажите мне…

Всё было, как и ожидал Гарри. Судя по всему, каждого здесь пригласили потому, что он имел отношение к кому-нибудь известному или влиятельному — за исключением Джинни. Забини, отвечавший на вопросы после Мак-Лагана, оказался сыном ведьмы, прославившейся своей красотой (насколько Гарри понял, она была замужем семь раз, и все её мужья таинственным образом умирали, оставляя ей кучи золота).

Затем настала очередь Невилла.

Это были не очень приятные десять минут, потому что родителей Невилла, известных ауроров, пытками свела с ума Беллатрикс Лестранг с парой приятелей, таких же Пожирателей смерти. К концу беседы у Гарри создалось впечатление, что Хорохорн решил пока не делать выводов насчёт Невилла, желая посмотреть, унаследовал ли тот какие-либо способности своих родителей.

— Ну а теперь, — поудобнее устраивая на сиденье своё массивное тело, изрёк Хорохорн голосом конферансье, объявляющего выход своей главной звезды, — Гарри Поттер! С чего мне начать? Чувствую, когда я познакомился с ним этим летом, то прикоснулся лишь к краешку занавеса! — секунду он разглядывал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, потом добавил: — «Избранный» — вот как тебя теперь называют!

Гарри не ответил. Белби, Мак-Лаган и Забини дружно воззрились на него.

— Конечно, — продолжал Хорохорн, наклоняясь поближе к Гарри, — слухи расходились годами… Я помню, когда… о-о… после той кошмарной ночи… Лили… Джеймс… а ты остался жив… и все заговорили, что у тебя должны быть способности, выходящие за пределы обычных…

Забини тихо кашлянул, явно выражая, что лично он относится к этому с долей скептицизма. Откуда-то из-за Хорохорна раздался сердитый голос:

— Само собой, Забини, и у тебя потрясающие способности… к выпендрёжу!

— Ну-ну, — с удовлетворением закряхтел Хорохорн, оглянувшись на Джинни, гневно сверкающую глазами в сторону Забини поверх громадного живота профессора. — Поосторожнее, Блэйз! Я лично видел, проходя её вагоном, как эта юная леди сотворила просто потрясающее Заклятье Соплей-самолётов! Я бы не рискнул с ней спорить!

Забини бросил в ответ презрительный взгляд.

— А, — Хорохорн опять повернулся к Гарри, — сколько этим летом ходило слухов! Конечно, не знаешь, чему и верить: «Пророк» славится своим умением допускать неточности, делать ошибки… Но не приходится сомневаться, после свидетельств стольких очевидцев — в Министерстве произошло что-то особенное , и ты был в самой гуще событий!

Гарри, который не видел никакой возможности отпереться, кроме как попросту соврав, кивнул, но по-прежнему не издал ни звука. Хорохорн улыбнулся ему.

— Какая скромность, какая скромность! Я не удивляюсь, что Дамблдор в таком восторге… И всё же ты находился там, верно?.. А уж продолжение молвы — столь невероятное, что в голове не укладывается… Взять хотя бы пресловутое пророчество…

— Мы не слышали никакого пророчества, — вмешался Невилл, и лицо его окрасилось цветом розовой герани.

— Это правда, — как верный друг, поддержала Джинни. — И я, и Невилл там тоже были, и вся эта чушь про «Избранного» — обычное враньё «Пророка».

— Вы оба тоже были там, вот как? — Хорохорн с огромным интересом переводил взгляд то на Джинни, то на Невилла, но ни один из них, вопреки его поощрительной улыбке, больше не проронил ни слова. — Да-а… Что ж… это верно, «Пророк» склонен к преувеличениям… в самом деле… — протянул Хорохорн с разочарованием в голосе. — Я помню, милейшая Гвеног говорила мне — я имею в виду, конечно же, Гвеног Джоунс, капитана «Гарпий Гервена»…

И он пустился в долгие и путаные воспоминания, но Гарри не покидало ощущение, что, во-первых, с ним Хорохорн ещё не закончил и, во-вторых, Невилл и Джинни профессора не убедили.

День от обеда до вечера тянулся нескончаемо. Сменяли друг друга истории о прославленных волшебниках, которых некогда учил Хорохорн и которые все были просто счастливы вступить в то, что он назвал «Хор-клубом» в Хогвартсе. Гарри не терпелось уйти, но он не представлял себе, как бы сделать это вежливо. Наконец поезд вынырнул из очередной длинной полосы тумана в красный закат. Хорохорн огляделся, моргая в сумерках.