Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Н адо отметить, что несмотря на то, что последние несколько дней Гарри провёл, думая лишь о прибытии Дамблдора и отчаянно надеясь, что тот явится его забрать, сейчас, когда они вместе шли по Бирючинному проезду, чувствовал себя он очень неловко. До этого он никогда не общался с директором вне стен Хогвартса, и обычно их разделял письменный стол. Воспоминание об их последнем разговоре лицом к лицу также не давало покоя Гарри, а лишь усиливало чувство неловкости: он тогда вволю поорал, не говоря уже о том, что постарался расколотить побольше из ценного имущества Дамблдора.

Дамблдор, однако же, держал себя совершенно непринужденно.

— Держи свою палочку наготове, Гарри, — посоветовал он с улыбкой.

— Но, сэр, я думал, что мне не разрешено колдовать вне стен школы.

— Если на нас нападут, — сказал Дамблдор, — я разрешаю тебе использовать любые контрзаклятия и заклинания, которые только придут в голову. Хотя, я не думаю, что сегодняшней ночью нам стоит беспокоиться насчёт чьих-то нападений.

— Но почему, сэр?

— Ты — со мной, — просто ответил Дамблдор.

— Вот, Гарри, пожалуй, здесь. — Дамблдор внезапно остановился в конце Бирючинного проезда. — Ты, конечно же, ещё не сдавал тест на телепортацию?

— Не-а, — ответил Гарри. — Ведь для этого мне должно быть семнадцать?

— Правильно, — сказал Дамблдор. — Так что тебе придется крепко держаться за мою руку. Желательно левую — поскольку, я думаю, ты заметил, что моя правая, рабочая, так сказать, сейчас не совсем в порядке.

Гарри сжал протянутую Дамблдором руку.

— Отлично, — сказал Дамблдор. — В путь.

Гарри почувствовал, как рука Дамблдора рванулась куда-то, и ещё сильнее в неё вцепился; и в следующий миг всё вокруг потемнело. Его как будто крепко сжали сразу со всех сторон, он не мог дышать, вокруг его груди — словно железные обручи, глаза впихивает вовнутрь головы, барабанные перепонки тоже словно запихивают в череп, а затем…

Затем лёгкие Гарри наполнил холодный ночной воздух, и он открыл слезящиеся глаза. Ему показалось, что его протащили сквозь очень тесную резиновую трубу. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что Бирючинный проезд исчез, и они с Дамблдором стоят на чём-то вроде пустынной деревенской площади, посредине которой старый военный мемориал и несколько скамеек. Пытаясь понять, что же такое он чувствует, Гарри сообразил, что только что телепортировался, первый раз в своей жизни.

— Всё нормально? — заботливо спросил Дамблдор. — К этому делу привыкнуть надо.

— Да, всё хорошо, — сказал Гарри, растирая уши, которые, видимо, были недовольны, что покинули Бирючинный проезд. — Но, по мне, мётлы лучше…

Дамблдор улыбнулся, ослабил воротник своего плаща и сказал:

— Нам сюда.

Он пошел широкими шагами; они миновали запертый кабачок и несколько домишек. Как показывали часы на церкви неподалеку, была почти полночь.

— А вот скажи мне, Гарри, — сказал Дамблдор. — Твой шрам… он продолжает иногда болеть?

Гарри машинально подял руку ко лбу и потёр свой шрам-молнию.

— Нет, — сказал он, — я сам удивляюсь, почему. Я думал, он будет теперь всё время гореть, с тех пор как Волдеморт вернул себе всю свою мощь.

Гарри взглянул на Дамблдора и увидел, что тот выглядит очень довольным.

— А я думал иначе, — сказал Дамблдор. — Лорд Волдеморт, наконец, осознал всю опасность твоего доступа к его мыслям и чувствам. Кажется, что теперь он использует Окклюменцию против тебя.

— Ну, я не жалуюсь, — сказал Гарри, не жалевший ни о тревожных снах, ни об ошеломляющих проникновениях в сознание Волдеморта.

Они свернули за угол, миновали телефонную будку и автобусную остановку. Гарри вновь украдкой взглянул на Дамблдора.

— Профессор?

— Гарри?

— Э-э… — это мы где?

— Это, Гарри, очаровательная деревня Бадли Баббертон.

— И что мы здесь делаем?

— Ах да, конечно, я же не сказал тебе. Если честно, я уже сбился со счету, сколько раз за последние годы мне приходилось это говорить, но у нас опять не хватает преподавателя. Мы прибыли сюда, чтобы убедить одного моего старого коллегу выйти из отставки и вернуться в Хогвартс.

— Но как я могу помочь вам, сэр?

— О, думаю, мы найдем тебе применение, — неопределенно ответил Дамблдор. — Налево, Гарри.

Они продолжили свой путь по извилистой узенькой улице, с домами по обеим сторонам. Ни в одном окне не было света. Странный холод, царивший в течение двух недель в Бирючинном проезде, присутствовал и здесь. Подумав о дементорах, Гарри оглянулся и на всякий случай сжал палочку в кармане.

— Профессор, а почему мы не могли телепортироваться прямо этому вашему другу домой?

— Это было бы столь же грубо, как просто высадить входную дверь, — ответил Дамблдор. — Вежливость требует, чтобы наши друзья-волшебники могли отказать нам в приглашении. Кроме того, в большинство наших домов телепортироваться невозможно. Так, например, в Хогвартс…

— …нельзя телепортироваться, будь то само здание школы или прилежащие к ней территории, — быстро закончил Гарри. — Да, я знаю, Эрмиона Грангер мне говорила.

— И она совершенно права. Нам опять налево.