Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Гарри взглянул на стол преподавателей и улыбнулся Хагриду, который в самом деле приветственно махал ему. Хагриду никак не получалось держаться с достоинством, подобно профессору Мак-Гонагалл, главе Гриффиндора, чья голова находилась где-то между локтём и плечом Хагрида (они сидели рядом), и которая смотрела на такое полное энтузиазма приветствие с неодобрением. Гарри был удивлён, увидев профессора Трелони, преподавательницу прорицаний, сидящей с другой стороны от Хагрида; она редко покидала свою комнату в башне, и Гарри никогда ранее не видел её на празднике начала учёбы. Как всегда, она выглядела странной, со своими блестящими бусами и волочащимися шалями, с очками, увеличивающими её глаза до невероятных размеров. Всегда считавший её немножко мошенницей, Гарри был в конце прошлого года потрясён, узнав, что это именно она сделала предсказание, из-за которого Лорд Волдеморт убил его родителей и напал на самого Гарри. Знание этого заставило Гарри ещё меньше желать общества профессора Трелони, хорошо хоть, в этом году у него Прорицания не будет. Её огромные глаза-фонари смотрели в его сторону; он поспешно перевёл взгляд на стол Слитерина. Драко Малфой изображал разбитие носа под смех и аплодисменты своих дружков. Гарри уставился на свой пирог с патокой, внутри него опять всё горело. Что бы он дал за встречу с Малфоем, чтоб один на один…

— Так чего хотел профессор Слизхорн? — спросила Эрмиона.

— Хотел узнать, что на самом деле было в Министерстве, — сказал Гарри.

— И он, и все остальные, кто здесь, — вздохнула Эрмиона. — Нас просто допрашивали об этом в поезде, правда, Рон?

— Ещё бы, — протянул Рон. — Всем нужно знать, точно ли ты «Избранный"…

— На эту тему очень много говорилось даже среди нас, призраков, — вмешался Почти Безголовый Ник, наклоняя свою не до конца отсечённую голову к Гарри так, что она опасно пошатнулась на его жабо. — Подозревают, что у меня есть влияние на Поттера; широко известно, что мы в дружеских отношениях. Я уверил сообщество призраков, что я не буду докучать тебе требованием информации. — Гарри Поттер, — сказал я им, — знает, что может положиться на меня со всею уверенностью. И я лучше умру, чем предам его доверие…

— Это не шибко много значит, когда ты и так мёртв, — заметил Рон.

— Вновь показал ты всю чувствительность тупого топора! — сказал Почти Безголовый Ник оскорбленном тоном, поднялся в воздух и заскользил к дальнему концу гриффиндорского стола, как раз когда Дамблдор поднялся со своего стула. Болтовня и смешки, гудевшие по всему Залу, мгновенно прекратились.

— Очень рад вас всех видеть! — сказал он, широко улыбаясь, а его руки раскрылись, словно для того, чтобы обнять весь зал.

— Что у него с рукой? — охнула Эрмиона.

Она была не единственной, кто это заметил. Правая рука Дамблдора была такой же чёрной и на вид неживой, как и в ту ночь, когда он вызволял Гарри от Десли. По залу побежал шёпот; Дамблдор, явно поняв, в чём дело, просто улыбнулся и набросил на увечную кисть пурпурно-золотистый рукав.

— Совершенно не о чем беспокоится, — сказал он беспечно. — А сейчас… наши новые студенты — с прибытием! А старые — с возвращением! Следующий год, полный магического образования, ждёт вас…

— Его рука была такой же, когда я видел её этим летом, — прошептал Гарри Эрмионе. — Я думал, что он её за это время вылечит… или это мадам Помфрей сделает…

— Она выглядит так, будто отмерла, — сказала Эрмиона так, словно её сейчас стошнит. — Правда, существуют раны, которые не вылечить… старые проклятия… ну или яды без противоядия…

— … и мистер Филч, наш смотритель, просил меня упомянуть, что любые игрушки, купленные в магазине, называемом «Волшебные Выкрутасы Висли», запрещаются все на круг. Всем, кто желает играть в квиддитч за свой колледж, следует, как обычно, записаться у глав колледжей, как и желающим комментировать матчи — мы ищем нового комментатора. И мы рады приветствовать в этом году нового члена преподавательского коллектива, профессора Слизхорна…

Слизхорн встал, его лысая голова поблескивала на свету свечей, а живот затенил стол.

— … моего бывшего коллегу, который согласился занять свой старый пост учителя Зельеделия…

— Зельеделия?

— Зельеделие?

Это слово повторялось по всему залу, все хотели понять, правильно ли они расслышали.

— Зельеделие? — сказали Рон и Эрмиона вместе, повернувшись к Гарри. — Но ты же сказал…

— А профессор Снэйп, тем временем, — сказал Дамблдор, повышая голос так, что он заглушил бормотание в зале, — займёт пост Учителя по Защите от Тёмных Искусств.

— Только не это! — сказал Гарри так громко, что многие головы повернулись в его направлении. Его это не волновало; он со злостью уставился на стол преподавателей. Как могли, в конце концов, сделать Снэйпа учителем Защиты от Тёмных Искусств? Разве многие годы не было всем известно, что этой работы Дамблдор ему не доверяет?

— Но Гарри, ты ведь сказал, что преподавать Защиту от Тёмных Искусств будет Слизхорн! — сказала Эрмиона.