Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Прежде, чем они смогли ответить «прекрасно», дверь класса распахнулась, и на пороге возник живот Слизхорна, а затем и он сам. Пока цепочка учеников втягивалась в класс, его длиннющие моржовые усы шевелились в сияющей улыбке, а Гарри и Забини он приветствовал с особым восторгом.

Мрачный класс был, вопреки обыкновению, уже полон испарений и странных запахов. Гарри, Рон, и Эрмиона заинтересованно принюхивались, проходя мимо больших, булькающих котлов. Четверо слитеринцев сели вместе за один стол, так же поступили и ребята из Рэйвенкло. Гарри, Рону, и Эрмионе осталось сесть за один стол с Эрни, и они выбрали стол, ближайший к золотистого цвета котлу, откуда исходил один из самых соблазнительных ароматов, какой Гарри когда-либо вдыхал. Он напоминал ему одновременно и пирог с патокой, и древесный запах ручки его метлы, и что-то цветочное — что-то, запах чего, подумал Гарри, он, наверное, вдыхал в Норе. Он заметил, что дышит очень медленно и глубоко и что пары зелья, казалось, заполняют его всего подобно напитку. Чувство блаженства наплыло на него; он широко улыбнулся Рону, и тот лениво усмехнулся в ответ.

— Теперь, теперь, теперь, — говорил Слизхорн, чья массивная фигура колыхалась среди мерцающих туманных волн, — доставайте весы, давайте-давайте, и наборы для зелий, не забудьте ваши учебники, «Углублённое приготовление зелий"…

— Сэр? — сказал Гарри, поднимая руку.

— Гарри, мой мальчик?

— У меня нет ни книги, ни весов, и вообще… и у Рона тоже — мы не думали, что подходим на курсы ТРИТОН, понимаете…

— Ах, да, профессор Мак-Гонагалл говорила… но не беспокойся, мой дорогой мальчик, ни о чём не беспокойся. Сегодня вы можете взять ингредиенты для зелий из классного шкафа, и я уверен, что мы сможем найти пару весов, и у нас тут есть несколько старых книг, вы можете пользоваться всем, пока не напишите в «Завитки и Кляксы».

Слизхорн подошел к угловому шкафу, и, немножко покопавшись, вернулся с двумя изрядно потрёпанными экземплярами «Углублённого приготовления зелий» Либатиуса Борэджа, которые он и вручил, вместе с парой потускневших весов, Гарри и Рону.

— Итак, — сказал Слизхорн, обращаясь ко всему классу и вздымая свою и без того уже выпирающую грудь так, что пуговицы на его жилете грозились выстрелить в разные стороны, — я тут приготовил несколько зелий к вашему уроку, чтобы вы на них посмотрели, чисто ради интереса. Эти зелья из тех, которые вы будете уметь варить сами, когда пройдёте курс подготовки к ТРИТОН. Вы должны были слышать об этих снадобьях, даже если вам ещё не приходилось их готовить. Кто-нибудь ответит мне, что вот это?

Он указал на ближайший к слитеринскому столу котёл. Гарри немного приподнялся с места, и увидел что-то, напоминавшее простую кипящую воду.

Хорошо натренированная рука Эрмионы тут же взлетела в воздух; Слизхорн кивнул ей.

— Это — Веритасерум, снадобье без цвета и запаха, вынуждающее выпившего его говорить только правду, — ответила Эрмиона.

— Очень хорошо, очень хорошо! — радостно сказал Слизхорн. — Теперь, — продолжил он, указывая на котел, ближайший к столу Рэйвенкло, — это, очень-очень хорошо известное зелье… К тому же описанное в недавних буклетах Министерства. Кто-нибудь знает…?

Рука Эрмионы взлетела ещё быстрее.

— Это Многосущное Зелье, сэр, — сказала она.

Гарри тоже узнал медленно пузырящееся, подобное грязи зелье, но не обиделся, что право на ответ получила Эрмиона; в конце концов, именно она преуспела в его приготовлении, ещё на втором году обучения.

— Превосходно, превосходно! Так, теперь вот это… да, моя дорогая? — сказал Слизхорн, уже немного растерянный, когда рука Эрмионы снова взметнулась в воздух.

— Это — Амортенция!

— Она самая. Об этом, наверное, и спрашивать глупо, — сказал Слизхорн, весьма впечатлённый, — но я полагаю, вы знаете, для чего это снадобье?

— Это самое мощное в мире любовное зелье! — ответила Эрмиона.

— Правильно! Вы узнали Амортенцию, полагаю, по её отличительному перламутровому блеску?

— И пару, поднимающемуся характерными спиралями, — с энтузиазмом сказала Эрмиона, — а ещё, считается, она пахнет для каждого по-разному, что кого привлекает, и я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента и…

Но она вдруг порозовела и не закончила предложения.

— Умница! Могу я узнать, как вас зовут? — спросил Слизхорн, игнорируя смущение Эрмионы.

— Эрмиона Грангер, сэр.

— Грангер? Грангер? А не в родстве ли вы с Гектором Дагуорт-Грангером, что основал Небывалое Общество Зельеваров?

— Нет. Вряд ли, сэр. Я, понимаете ли, магглорожденная.

Гарри заметил, как Малфой склонился к Нотту и что-то зашептал; оба они захихикали, но Слизхорн совсем не смутился; напротив, весь рассиявшись, он перевел взгляд с Эрмионы на сидящего рядом с ней Гарри.

— Ого! «Одна моя подруга тоже из семьи магглов, а она лучшая на курсе!» Я полагаю, Гарри, что эта девушка — и есть та самая подруга, о которой вы говорили?

— Да, сэр, — сказал Гарри.

— Хорошо, хорошо, двадцать заслуженных очков для Гриффиндора, мисс Грангер, — радушно сказал Слизхорн.