Гарри Поттер и Проклятое Дитя

Мы слышим тиканье, непрекращающееся, опасное тикание. Оно исходит от Маховика Времени.

ЛЮБО БЭГМЕН: Седрик скользит влево, он ныряет вправо — и он готовит свою палочку — что за юный, храбрый и симпатичный парень собирается обхитрить…

АЛЬБУС (поднимая свою палочку): Expelliarmus!

Палочка Седрика оказывается в руке Альбуса.

ЛЮБО БЭГМЕН: Но нет, что это? Это была Темная магия или что-то совсем другое? Его палочка улетела — Седрик Диггори разоружен…

СКОРПИУС: Альбус, я думаю, что с Маховиком что-то не так…

Тикание маховика становится все громче…

ЛЮБО БЭГМЕН: С Диггори что-то не так. Похоже, это означает финал его испытания… окончание турнира для него…

СКОРПИУС хватает Альбуса.

Тикание слышится все сильнее, возникает яркая вспышка.

Время вернулось в настоящее, АЛЬБУС кричит от боли.

СКОРПИУС: Альбус! Тебе больно? Альбус, ты…

АЛЬБУС: Что случилось?

СКОРПИУС: Видимо, есть какой-то лимит пребывания в прошлом… У Маховика времени есть какой то срок…

АЛЬБУС: Как ты думаешь, мы сделали это? Думаешь, нам удалось что-нибудь изменить?

Внезапно на сцену со всех сторон вторгаются Гарри, Рон (у которого волосы странно уложены на бок, и чей гардероб стал более спокойным), ДЖИННИ и ДРАКО.

СКОРПИУС смотрит на них всех — и прячет маховик времени в свой карман. АЛЬБУС смотрит на них, безо всяких эмоций — ему очень больно.

РОН: Я же говорил вас. Говорил, что видел их!

СКОРПИУС: Я думаю, сейчас мы выясним…

АЛЬБУС: Привет, папа. Что-то не так?

ГАРРИ смотрит недоверчиво на своего сына.

ГАРРИ: Да. Ты можешь сказать и так.

АЛЬБУС падает на пол. ГАРРИ и ДЖИННИ спешат помочь.

СЦЕНА 8

Хогвартс, больничное крыло

АЛЬБУС спит на больничной койке. ГАРРИ сидит рядом с ним, он смущен. Над ними картина, на которой изображен обеспокоенный мужчина. ГАРРИ потирает глаза, встает и начинает ходить по комнате. Он потягивает спину.

А потом он встречается глазами с картиной. Гарри выглядит так, как будто испуган, что его заметили. Он поражен.

ГАРРИ: Профессор Дамблдор.

ДАМБЛДОР: Добрый вечер, Гарри.

ГАРРИ: Я скучал по вам. Всякий раз, когда я заходил к директору в последнее время, ваш портрет был пуст.

ДАМБЛДОР: Ах, ну, мне нравится гулять по другим своим портретам время от времени (Он смотрит на Альбуса.)

Он будет в порядке?

ГАРРИ: Он в отключке двадцать четыре часа, но в целом в порядке, мадам Помфри смогла подлатать руку. Она сказала, что это довольно странно, так как он сломал руку двадцать лет назад и ей удалось срастить ее в правильном направлении. Она говорит, что он будет в порядке.

ДАМБЛДОР: Довольно трудно, я думаю, наблюдать, как твой ребенок страдает от боли.

ГАРРИ смотрит на Дамблдора, а затем вниз на Альбуса.

ГАРРИ: Я никогда не спрашивал, как что вы думаете по поводу того, что я назвал его вашим именем?

ДАМБЛДОР: Откровенно говоря, Гарри, мне кажется, это довольна тяжкая ноша для мальчика.

ГАРРИ: Мне нужна ваша помощь. Мне нужен ваш совет. Бэйн говорит, Альбус находится в опасности. Как я могу защитить своего сына, Дамблдор?

ДАМБЛДОР: Из всех людей ты выбрал меня, что спросить как защитить мальчика от страшной опасности? Мы не можем защитить детей от беды. Боль должна быть и придет.

ГАРРИ: Так что, я должен стоять и смотреть?

ДАМБЛДОР: Нет. Ты должен научить его, как встречать жизнь.

ГАРРИ: Как? Он не будет слушать.

ДАМБЛДОР: Может быть, он ждет, чтобы ты увидел его настоящего.

ГАРРИ хмурится, он пытается переварить то, что сказал Дамблдор.

ДАМБЛДОР (С чувством.) Это портретное проклятие и дар… слышать всякое. В школе, в Министерстве, я слышу, как люди говорят…

ГАРРИ: Сплетни обо мне и моем сына?

ДАМБЛДОР: Не сплетни. Тревожные слова, беспокойство. Что вам двоим очень трудно. Что он злится на тебя. У меня сложилось впечатление, что — возможно — ты ослеплен своей любовью к нему.

ГАРРИ: Ослеплен?

ДАМБЛДОР: Ты должен видеть его таким, какой он есть, Гарри. Ты должен увидеть, что ранит его.