Гарри Поттер и Проклятое Дитя

Драко: Знаешь, что там, где побывал Скорпиус, я был главой отдела по соблюдению законов магии. Так что, возможно, этот кабинет скоро будет моим. С тобой все в порядке?

Гарри охвачен горечью.

Гарри: Заходи, покажу тебе его.

Драко нерешительно заходит во внутрь, с неприязнью озираясь вокруг. Драко: Никогда не хотел работать в министерстве. Даже, когда был ребенком. Отец пытался меня переубедить, но нет.

Гарри: Чего же ты хотел?

Драко: Играть в квиддич. Но у меня не так хорошо получалось. Просто хотелось быть счастливым.

Гарри кивает, Драко взглядывает на него еще раз.

Извини, но я никогда не умел начинать разговор. Давай перейдем к делу?

Гарри: Да, но о чем ты?

Пауза.

Драко: Думаешь, что у Теодора Нотта был один маховик?

Гарри: Что?

Драко: Тот, что успело заполучить министерство, был прототипом из дешевого металла. Он работал, но возвращал во времени всего на пять минут. Это даже не продать коллекционерам Темных артефактов.

Гарри осознает, на что намекает Драко.

Гарри: Он работал на тебя?

Драко: Нет. На отца. Он любил получать то, чего не было у других.

Маховики времени из министерства, благодаря Крокеру, были для него скучноваты. Он хотел возвращаться назад более, чем на час. На годы. Но он ни разу не использовал его. Думаю, что в тайне он сам предпочитал жизнь без Воландеморта. Но да, ему изготовили маховик.

Гарри: И все это время он был у тебя.

Драко показывает маховик.

Драко: Возвращает не на пять минут, да и блестит, как золото. Видно, что это от Малфоев. Ты улыбаешься?

Гарри: Из-за Гермионы. Она хранила первый маховик, потому что опасалась, что есть и другой. Ты бы мог попасть в Азкабан, если кто-то узнал.

Драко: Подумай, что если бы все было по-другому. Если бы люди знали, что я могу перемещаться во времени. Если бы слухи переросли в веру.

Гарри смотрит на Драко, полностью его понимая.

Гарри: Скорпиус.

Драко: У нас могли бы быть дети, но Астория была слишком слаба. Серьезные проблемы с кровью. Ее предки были прокляты… и это сказалось на ней. Ты сам понимаешь, что с поколениями все может измениться напрочь.

Гарри: Я сожалею, Драко.

Драко: Я не хотел рисковать ее здоровьем. Я говорил ей, что это неважно, как говорил мой отец, что я — последний Малфой. Астория хотела ребенка не Малфоя, не чистокровного малыша, а просто ребенка для нас двоих. Когда родился наш малыш, Скорпиус. Это был самый счастливый день в ее и моей жизни. Хотя это и сильно подкосило Асторию. Мы прятались. Все трое. Хотел сохранить ее оставшиеся силы, а потом разошлись слухи.

Гарри: Не могу поверить.

Драко: Астория всегда знала, что не доживет до старости. Она хотела, чтобы у меня кто-то появился, когда она умрет… потому что сложно быть Драко Малфоем, а тем более одному. От прошлого не уйдешь, я бы всегда был под какими-то глупыми подозрениями. Но я и не предполагал, что после того, как мой сын попадет в обычный мир, то с ним все будет еще хуже, чем со мной. Гарри: Любовь ослепляет. Мы оба пытались дать нашим сыновьям то, чего им не было нужно. Мы так хотели как-то изменить наше прошлое, что испортили им жизнь.

Драко: Поэтому он понадобится тебе. Я держал его у себя, но никогда не применял его, всегда сдерживался. Хотя я бы душу продал за минуту с Асторией.

Гарри: Драко. Нет. Нельзя его использовать.

Драко взглядывает вверх на Гарри, впервые они смотрят друг на друга как друзья.

Драко: Мы должны найти их. Даже если на это понадобится целая вечность…

Гарри: Мы не знаем где они и в каком времени. Бессмысленные поиски. Ничто не поможет нам, ни маховик, ни наша к ним любовь. Боюсь, что только они сами смогут спасти нас и себя.

Акт четвертый Сцена пятая

Годрикова впадина, перед домом Лили и Джеймса Поттеров, 1981

Альбус: Мы скажем им?

Скорпиус: Что они больше никогда не увидят своего сына?

Альбус: Она сильная. Я знаю.

Скорпиус: Она выглядела счастливый, и я бы на твоем месте не говорил с ней. Она должна будет умолять Воландеморта сохранить Гарри в живых. Она должна думать, что умрет…

Альбус: Дамблдор. Он же жив. Мы попросим его вмешаться. Если ты сделаешь то же, что и со Снеггом…

Скорпиус: Можем ли мы рисковать всем, зная, что твой отец выживет? Что у него есть дети?

Альбус: Он же Дамблдор! Он все разрешит!

Скорпиус: Альбус, сотни книг были написаны о Дамблдоре: что он знал, как он это узнал, или зачем он поступил так, а не иначе. Но правда в том, что если он сделал какое-то решение, то на то были причины. И мы не должны в это вмешиваться. Я мог попросить помощи, потому что я был в другом мире, в другой реальности. А мы не можем, потому что мы в прошлом. Если мы что-то изменим, то это создаст только больше проблем. Если мы чему-то и научились, то только этому. Слишком большая опасность сделать что-то непоправимое.

Альбус: Тогда, нам нужно как-то передать сообщение отцу. В будущее. Скорпиус: Пока что нет такой совы, что летала бы сквозь время. И у него нет маховика.