Гарри Поттер и Тайный грех

— Боялся. Конечно, боялся, — мягко сказал Северус. — Но видишь ли, дорогой мой кит, когда ты научишься понимать себя, станешь достаточно смелым, чтобы понять природу своего страха, происхождение твоих мыслей, научишься смотреть на вещи глазами путешественника, который пришел в этот мир, чтобы удивляться, восхищаться и пытаться познать природу вещей и явлений, — тебе не захочется тратить время на разрушение себя, потому что страх — это самоуничтожение. Тебе захочется вдохнуть каждый глоток кислорода, который по праву твой, насладиться каждым звуком, который радует слух, съесть каждый сладкий кусок, увидеть все чудеса, которые радуют глаз, и, самое главное… любить, любить… Потому что Зачем мы отправились в этот путь и Кто нас отправил, мы всё равно не знаем, и, быть может, никогда не узнаем… Санни говорил, что никогда не позволит страху уродовать его жизнь, у него нет времени на эти глупости. Сказал, что не даст фобиям отравлять жизнь его детей. Это он про своих пациентов... И то, что пастор Дамблдор учил вас ценить то, что имеете, это разумно, конечно, но он же собственноручно заселял ваши души новыми страхами, которые отравляли ядом всё хорошее в вашей жизни. Поэтому никакой симпатии к его учению от меня не ждите, мистер Поттер. Вот результат учения Дамблдора, — Северус похлопал ладонью по черной истрепанной книге. — Вот они, плоды. Прочитай аннотацию, кит.

Гарри робко развернул книгу. Он помнил, что первая ее часть всегда была скреплена толстой канцелярской скрепкой. «Вам еще рано видеть все тайны ада», — сказал как-то Дамблдор в ответ на вопрос, почему книгу нельзя смотреть сначала.

Первое, что бросилось ему в глаза — черно-белая фотография, печальный светловолосый молодой человек с тонкими нервными чертами, облаченный в одежду англиканского священника.

— Давай вслух, — сказал Северус.

— «Уважаемые читатели, в данной книге представлены работы талантливого художника, Геллерта Гриндевальда, человека сложной и неординарной судьбы, прошедшего тернистый путь страданий и сумевшего выразить себя в искусстве так, что, глядя на его творчество, невозможно остаться равнодушным. С 1990 года Г. Гриндевальд является пациентом психиатрической лечебницы «Тэвисток клиник». Несмотря на тяжесть заболевания (параноидная шизофрения), пациент находится в стабильном состоянии, чему в немалой мере способствует возможность поверять свои мысли и чувства бумаге и полотнам. Г. Гриндевальд обладает бесспорным художественным даром, он прекрасный живописец и график, и каждую из его работ можно смело назвать шедевром. Появлению сборника его работ мы обязаны доктору медицины и психоанализа, господину Д. Маннфреду, изучающему феномен творческой одаренности. Данное издание не рекомендовано для лиц, не достигших совершеннолетия».

Северус многозначительно хмыкнул.

Гарри пролистал книгу, она привычно открылась на странице триста девяносто четыре. С трудом оторвав взгляд от картины, где бесы злорадно вгоняли в зады мужеложцам горящие колья, он покраснел и глянул на ухмыляющегося друга.

— Для Гриндевальда бесы олицетворяют запретные желания. Страх наказания и одновременно мазохистское желание это наказание получить. А что для вас бесы, мистер Поттер?

Гарри нервно поскреб ногтями переплет.

— Чудища из книжки мне просто снились. Но обычно я их по-другому представлял себе… Мне кажется, они невидимые… внутри моего тела, везде, даже в голове. Управляют моими мыслями, гадкими, плохими. Заставляют хотеть того, что грешно и нехорошо… Они вроде как щекочут меня внутри, упрашивают, чтобы я… себя трогал, чтобы смотрел на… м-м… на других парней, чтобы хотел к ним прикоснуться… поцеловать и всё такое… Бесы не дали мне уйти, когда я тебя увидел в ванной, — хрипло прошептал он и опять покраснел.

— Я бы тоже не ушел, если бы увидел вас в ванной, мистер Поттер, — Северус прижал к своим губам кончики его пальцев. — Но мне не повезло. И все же я не теряю надежды, что однажды вы плохо закроете дверь и…

— Глупости, Северус!

— Нет, не глупости. Разве плохо любоваться телом другого человека? Наслаждаться каждой линией, каждым изгибом, каждой впадинкой… Вы так красивы, мистер Поттер, мне просто нечем дышать, когда я на вас смотрю.

— Неправда! — Гарри залился румянцем и попытался отдернуть руку, но Северус опять перехватил его ладонь.

— Ваши «бесы» — это ваша чувственность. Это дар природы, но он превратится в источник мучений, если не позволять себе того, что просит тело и душа… А вы и себя мучаете, и меня, вот он, настоящий грех, мой маленький кит!

— Дамблдор сказал, что это похоть… разврат!

Северус с досадой поморщился.

— Знаете, что такое разврат, милый мой? Это циничное отношение к любви. Если Дамблдор исковеркал собственную жизнь и жизнь своего друга, втоптав в грязь все хорошее, что между ними было, то кто ему дал право делать это с вашей жизнью? С моей жизнью? Вы ему это позволите?

Гарри молча глядел на друга блестящими взволнованными глазами.