Гарри Поттер и Тайный грех

— Не надо, — вздохнула девушка. — Герми... хочет жить своей жизнью. Про свободу начала мне толковать, теорий каких-то набралась...

— А она не имеет права на свою жизнь? — возмутился Гарри. — У тебя есть Ремус, и малыш скоро будет, а Герми...

— А я жадная, знаешь? Мы все жадные, только не хотим никому в этом признаваться! — в глаза Нимфадоры вернулся прежний блеск. — Просто некоторые не умеют добиться своего и прикрываются красивыми словами, вот и все!

— Ну чего ты добилась своей жадностью? Гермиона...

— Герми как-то переменилась ко мне. Я знаю, раньше она бы оценила мою шутку, — вздохнула медсестра. — И я хотела ей показать, что никто не имеет права безнаказанно покушаться на то, что я считаю своим!

— Люди — не вещи, которые ты считаешь своими! Это не любовь к человеку, а любовь к власти! — с жаром выкрикнул Гарри.

Нимфадора посмотрела в его возмущенное лицо и вдруг расхохоталась.

— Черт возьми, был один профессор Снейп, теперь будет парочка Снейпов!

Гарри покачал головой.

— Не будет. Раньше я хотел быть таким, как Северус, но... Это неправильно и глупо. Я буду собой. И это труднее, чем ты думаешь, — тихо сказал он.

* * *

Гарри включил фонарь, закатал рукава старой рубашки и принялся разматывать поливальный шланг, досадуя на себя: он совершенно забыл, что сам уговорил миссис Уизли не приходить сегодня поливать цветы, как она внезапно вознамерилась, сетуя на жару. Ему хотелось провести вечер с Северусом, не омраченный обществом экономки. К несчастью, профессор опять задерживался, и в томительном ожидании Гарри успел сносно изжарить курицу, опрометчиво попробовать на язык кайенский перец, испортить пачку экзотического риса и прочитать три нудных статьи «Медицинского вестника». Про свое обещание он вспомнил лишь тогда, когда совсем стемнело. Миссис Уизли предупреждала, что в саду не работают фонари, и чтобы он не вздумал топтать цветы в темноте. Гарри вспомнил, как все утро экономка распекала профессора за какие-то глупости вроде испорченного освещения в саду, сломанного вентилятора и давно не кошенного газона.

Гарри был всецело на стороне Северуса и пытался втолковать миссис Уизли, что хирург не имеет права портить себе руки, забивая гвозди, на что Молли ядовито заметила, что в последнее время знаменитый хирург впал в склероз и забыл выписать чеки для электрика, маляра и газонокосильщика, и если она однажды увидит мистера Снейпа с гвоздем и молотком, то удавится от хохота.

Профессор, и без того не в духе, рассердился вконец, ретировался в гараж и с хмурым видом принялся ковыряться под капотом Бентли, дамы любимой и бессловесной. Гарри был уверен, что мисс Бентли не нуждается в столь пристальном внимании, но виду не подал, влез в салон и терпеливо дожидался, пока Северус с умным видом изучит под капотом то, что пару дней назад дотошно проверили на станции техобслуживания.

Гарри едва не отказался от мысли поливать цветы в полутьме, но вспомнил, что видел в гараже фонарь. Приободрившись, он вооружился мощным с виду агрегатом и направился в сад. В доме пастора Риддла светилось одинокое окно. Бросив взгляд на серебрящиеся контуры топиари за давно не стриженными профессорскими самшитами, Гарри принялся за дело, досадуя на слабый напор воды в шланге и начиная в глубине души подозревать, что миссис Уизли не так уж неправа, и привычка Северуса «делать все в совершенстве» на домашнее хозяйство не распространяется.

Агрегат оказался на поверку слаб, и, постояв в траве минуту-другую, выразил свою полную солидарность бастующим садовым фонарям и печально погас. Досадуя, что света из окон явно недостаточно для того, чтобы не растоптать ненароком какое-нибудь нежное дитя Флоры, Гарри выключил воду и вернулся подобрать шланг. Вдохнув напоследок аромат ночных фиалок, он неожиданно уловил легкий запах сигаретного дыма. Юноша замер и тревожно огляделся по сторонам, но никого не увидел.

Внезапно до него донеслись приглушенные голоса с соседнего участка. Кашель пастора Риддла он узнал сразу, голос его собеседника показался смутно знакомым. Говоривших скрывал каркасный топиари, выполненный в форме огромной развернутой Библии. Северус как-то сказал, что покойный архиепископ резвился внутри конструкции с госпожой Амбридж, и Гарри тогда счел это очередной насмешкой мистера Снейпа над Словом Божьим. Молодой человек вознамерился деликатно уйти, но нечаянно услышанная фраза пригвоздила его к месту.

— Мой уважаемый сосед сделал заявление, что Долохов в безопасности, — негромко произнес пастор. — Это не совсем то, чего ты ждал, а?

— Может, брехня? — Гарри сообразил, что второй голос, елейно-жирный, принадлежит пасторскому помощнику Петтигрю. — Не верится даже.

— Новости посмотри, раз не верится! — огрызнулся мистер Риддл. — Надеюсь, трансплантологи у них так же хороши, как и кардиохирурги! Ладно, Господь воздаст Долохову за все его грехи, меня не это волнует.

Петтигрю пыхтел сигаретой.

— Не кади на меня своим дьявольским дымом! — рассердился пастор. — Кому ты перешел дорогу, Хвост? Полагаешь, информация верная?