Гарри Поттер и Тайный грех

— Я несколько раз был на служении «Упивающихся Духом». Ну и потеха! Балаган, цирк, театр! И самое страшное — люди верят. Сопливус твой под них копает. Говорит, наслал на «Упивающихся» комиссию по борьбе с сектантством, в надежде, что их деятельность запретят и выдворят мошенников из страны. Фигня это, — подытожил хирург. — Пока комиссия разберется, сто лет пройдет. И не факт, что их выставят… Я хочу наступить Крысе на хвост. Видел афиши? «Откровение пастора Риддла: на пороге Армагеддона». В субботу, тридцатого. Я им покажу Армагеддон, твою мать!

Гарри, закусив губу, складывал салфетку в самолетик.

— Тридцать первого Малфой делает пастору операцию. Наверное, это последнее служение «Упивающихся Духом». Реципиент тридцать один-двенадцать — это Том Риддл. Только навряд ли ему нужна почка. У него дилатационная кардиомиопатия.

Сириус Блэк вскочил, перевернув пивную кружку. Та покатилась по столу и грохнулась о кафельный пол, взорвавшись каскадом осколков и мелкими пивными брызгами.

Глаза хирурга стали совершенно дикими.

— Ты уверен? — прохрипел он. — Вот бл…!

К ним уже спешил официант, привлеченный шумом.

Хирург небрежно бросил на стол несколько измятых купюр.

— Идем отсюда, — сказал он, хватая юношу за рукав.

Через минуту оба брели по набережной вдоль Тули-стрит.

«Как два Бродяги», — безрадостно подумал Гарри.

— Я не верю, что есть какая-то связь между теми анализами на совместимость и операцией Риддла, — вслух произнес он, выискивая взглядом скамейку у причала.

— Поттер, а может, включишь мозги? — грубовато сказал Блэк. — Тридцать первое число — воскресенье. С каких пор плановые операции по выходным делают?

— У Риддла терминальная стадия, — пожал плечами Гарри.

— Ты не видел, как он со своей терминальной по сцене скачет, — фыркнул хирург.

— Видел. Северус сказал, что Малфой имплантировал Риддлу сердечную помпу. На батарейках.

— Это временно. Помпу часто ставят перед трансплантацией, чтоб не окочурился, — буркнул Блэк.

Наконец, обнаружилась пустая лавка, не занятая влюбленными парочками. К великому облегчению Гарри, Сириус снял люмпенскую кепку и затолкал в карман комбинезона. Собеседники устало повалились в деревянные объятья скамейки.

— Поттер, ты вообще понимаешь, что происходит? Или витаешь в облаках? — вполголоса спросил хирург. — Или ты, или Забини. Раз уж я им не подошел.

Гарри откинулся на спинку скамьи и уставился в дымчато-черное беззвездное небо.

— Доктор Блэк, вы не обижайтесь, но я не верю, что Малфой на такое способен, — вздохнул он.

Хирург недобро усмехнулся.

— Ты не знаешь, на что он способен. Впрочем, лучше и не знать.

— Допустим, Забини идеально подошел реципиенту тридцать один-двенадцать. Зачем после него тестировать вас, сэр? Где логика? — Гарри не замечал, как невольно копирует мимику и интонации Северуса. — Возможно, эти цифры что-то другое означают. Малфой говорил про синтезированную кровь. Может, эта кровь понадобится Риддлу во время операции, и поэтому…

— Поттер, ты знаешь, что такое терминальная стадия дилатационной кардиомиопатии? Это показание к срочной пересадке донорского сердца. С искусственным пациент протянет от силы год. У меня есть версия, почему Забини не подошел.

— Почему? — безучастно спросил Гарри.

— Этот американский пастор — расист. Когда я тусовался на служении в слежке за Крысой, пришла кучка чернокожих студентов. Чувачки молились тихо, никому не мешали. Пасторские служители эдак аккуратненько вывели их из зала к чертям собачьим. Якобы шумели, но это брехня. Видно, Риддлу глаза мозолили. Думаю, крысиному начальнику не нужно сердце негритоса.

— Сердце у всех одинаковое! — возмутился Гарри. — Да и вообще это ерунда. Наверное, пастор ждет сердце из реанимации. Если б это все было правдой, Риддл бы давно меня убил.

— Ну, это ты так считаешь, одуванчик божий, — ухмыльнулся Блэк. — У тебя рядом Сопливус, не подступишься.

— Его зовут Северус, сэр. И… его больше не будет рядом, — тихо сказал Гарри.

Доктор Блэк приблизил к нему удивленное лицо.

— Так я угадал? Поссорились?

Впоследствии, вспоминая этот нелепейший вечер в обществе полубезумного хирурга, Гарри так и не понял, что подвигло его на откровенность. Может быть, неподдельное участие, которое читалось в глазах собеседника. Перемежая пламенную речь восклицаниями «дурак» и «болван», Гарри пересказал историю с грантом.

Хирург задумчиво пожевал попорченные пивом усы.

— Дурак ты будешь, если поедешь в Фултон, — сказал он вдруг, к полной неожиданности Гарри.

— Вы так думаете? — опешил молодой человек.

— Сопливус тебя любит, ясно и ежу. Это, конечно, не мое дело, и если честно, мне на вас, геев, плевать. С твоим дружком у нас вообще отношения сложные, — с некоторой досадой проворчал он. — Но… в любом случае, Северус мне не чужой. Думаю, что знаю его получше, чем ты, Поттер. Не вздумай никуда ехать.

— Я и сам решил остаться в Лондоне. Возьму кредит и буду учиться здесь, — взволнованно сказал Гарри, обрадованный неожиданной поддержкой. — Вот только не знаю, где теперь дешевую квартиру искать. Петтигрю выкупил мою комнату в «Электре», — огорченно прибавил он.