Гарри Поттер и Узник Азкабана

В восемь часов вечера в четверг Гарри направился в класс Истории Магии. Когда он вошёл, в классе было темно и пусто, и он, не долго думая, зажёг лампы волшебной палочкой. Через пять минут появился профессор Люпин, неся большой ящик, который он взгромоздил на стол профессора Биннса.

— Что там? — с любопытством спросил Гарри.

— Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Я со вторника прочёсывал замок, и очень удачно — мне удалось его найти: он прятался в картотеке мистера Филча. Это самая лучшая замена дементору, на мой взгляд. Когда боггарт увидит тебя, он превратится в дементора, и мы сможем на нём потренироваться. Когда он нам не нужен, я могу держать его в своём кабинете: у меня под столом есть шкафчик, который ему определённо понравится.

— Хорошо, — согласился Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал так, будто он совсем не боится и даже рад, что Люпин нашёл такую хорошую замену настоящему дементору.

— Так… — Профессор Люпин достал волшебную палочку и жестом указал Гарри сделать то же самое. — Волшебное заклинание, которому я попытаюсь научить тебя, относится к высшей магии, Гарри — оно намного более сложное, чем, например, тесты С.О.В. Оно называется заклинание Патронус.

— Как оно действует? — нервно спросил Гарри.

— Ну, когда оно действует правильно, то вызывает Патронуса, — пояснил Люпин. — Это что-то вроде антидементора: защитник, который действует как щит между тобой и дементором.

Гарри внезапно представилась картина: он, прячущийся за фигурой размером с Хагрида, держащей огромную булаву. Профессор Люпин продолжал:

— Патронус — это добрая сила, он нужен, чтобы защитить то, чем питается дементор: надежду, счастье, желание выжить — он не способен чувствовать отчаяние, как настоящие люди, и дементоры не могут причинить ему вреда. Но я должен предупредить тебя, Гарри: это заклинание может оказаться ещё слишком сложным для тебя. Оно часто не даётся даже волшебникам, закончившим школу.

— А как выглядит Патронус? — с любопытством поинтересовался Гарри.

— Каждый волшебник создает своего собственного, неповторимого Патронуса.

— А как его вызывают?

— Заклинанием, которое действует только тогда, когда всеми силами концентрируешься на каком-нибудь очень счастливом воспоминании.

Гарри порылся в памяти в поисках счастливого воспоминания. Конечно же, ничего из того, что происходило в доме Дёрсли, не подходило. В конце концов, он остановился на том мгновении, когда впервые сел на метлу.

— Хорошо, — сказал он, стараясь как можно точнее вспомнить то чудесное состояние.

— Заклинание, — Люпин прочистил горло, — Экспекто Патронум!

— Экспекто Патронум, — шёпотом повторил Гарри, — Экспекто Патронум.

— Внимательно сосредоточился на счастливом воспоминании?

— О… да, — сказал Гарри, пытаясь схватить ускользающее воспоминание. — Экспекто Патроно… нет, Патронум, простите — Экспекто Патронум, Экспекто Патронум.

Внезапно что-то, похожее на едва заметную тонкую струйку серебристого газа, с шипением заструилось из его волшебной палочки.

— Вы видели? — восхищённо сказал Гарри. — Что-то произошло!

— Очень хорошо, — улыбаясь, подбодрил его Люпин. — Ну, тогда — ты готов попробовать заклинание на дементоре?

— Да, — сказал Гарри, крепко сжимая волшебную палочку и становясь в центр пустого класса. Он пытался сконцентрироваться на ощущении полета, но в голову лезли совсем неподходящие мысли… В любой момент в его ушах мог раздаться мамин голос… Но ему нельзя думать об этом, иначе он действительно его услышит, а он не хотел этого… или всё-таки хотел?

Люпин взялся за крышку ящика и потянул её.

Из ящика медленно выплыл дементор; его скрытое капюшоном лицо обратилось к Гарри; одной, покрытой струпьями, серой рукой он придерживал плащ. Лампы в классе мигнули и потухли. Дементор ступил из ящика на пол и беззвучно поплыл к Гарри, глубоко, со свистом дыша. Гарри охватила волна пронизывающего холода…

— Экспекто Патронум! — отчаянно крикнул он. — Экспекто Патронум! Экспекто…

Но классная комната и дементор расплывались… Гарри снова падал сквозь густой белый туман, и голос его матери — громче, чем когда-либо — эхом звучал в голове: — Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста — всё что угодно!..

— Отойди ты, глупая девчонка! Отойди!

— Гарри!

К Гарри возвращалось сознание. Он лежал на полу. В комнате снова горели лампы. Он не стал спрашивать, что произошло.

— Простите, — пробормотал он, садясь и чувствуя, как холодный пот тонкой струйкой течёт по щекам.

— Как ты? — спросил Люпин.

— Нормально… — Гарри ухватился за один из столов, подтянулся и прислонился к нему.

— Вот, — Люпин протянул ему Шоколадную Лягушку. — Ешь, прежде чем мы попробуем еще раз. Я не ожидал, что в первый раз у тебя получится; напротив, я бы очень удивился, если бы ты справился.

— Становится всё хуже и хуже, — пробормотал Гарри, откусывая голову лягушки. — В этот раз я слышал её ещё громче, и его — Волдеморта — тоже…

Люпин побледнел сильнее, чем обычно.

— Если ты не хочешь продолжать, Гарри, то я прекрасно понимаю это…