Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное. Часть вторая (СИ)

Да… логика умерла… Но это не помешало мне сделать восторженное лицо и глубокомысленно покивать. Ник и Конни мне по мере сил подыграли, и полувеликан, похоже, остался вполне доволен. Правда, вот Джоуи поглядывал как-то подозрительно, он-то, кстати, уже начал догадываться, что нам такая наивность не свойственна. Ладно, пусть догадывается, главное, чтобы до отработки не просочился к директору, а уж там мы с Северусом решим, как быть дальше…

Разговор закончился вполне сердечно, пребывающий в благодушном настроении великан оторвал страницу газеты — ага, ту самую, со статьёй, свернул из неё кулёк и насыпал туда аппетитных имбирных пряников — немного неидеальной формы, но явно свежих и пахнувших просто изумительно. Торт мы как-то незаметно под чаёк прикончили.

— Во, давайте, — впихнул Хагрид кулёк в руки Нику, — перед сном-то пожуёте, я-то уж знаю, как после Астрономической башни аппетит разыгрывается… Свеженькие, сам пёк, угощайтеся…

— Спасибо, Хагрид, — вполне искренне поблагодарили мы полувеликана. А я добавил:

— Хагрид, тебе с таким талантом нужно кондитерскую открывать — торт был просто изумительный!

— Спасибо, Гарри, — расчувствовался полувеликан, — добрый ты, прям как мамка твоя… Это ж она меня имбирные пряники печь научила, всегда говорила: «Чем виски глушить, лучше напеки себе вкусных пряничков, от сладкого люди добрее да счастливее становятся…» Хорошая у тебя мамка была, Гарри, лучше и не надо… Уж мне их с Джейми так жалко, так жалко… Эх!..

И полувеликан вновь потянулся за клетчатым платком. Было полное впечатление, что он всерьёз переживал о гибели Джеймса и Лили. Неужели я ошибся, и в полувеликане нет двойного дна? Или… Или он этими рассказами нарочно растравляет в маленьком сироте тоску по семье? Добрая мама, пекущая имбирные пряники, чаепитие на кухне, весёлый смех родителей, любовь… Любовь, которую не дано ощутить маленькому сироте… Любовь, которая должна была перерасти в страстную ненависть к тому, кто лишил его всего этого. К Волдеморту. Одноразовому оружию начали взводить курок.

Я опустил голову, мои плечи дрогнули, Конни тут же бросился меня утешать, а Хагрид утешительно загудел:

— Ох, я дурак… Прости, Гарри, каково ж тебе про этакое слышать… Эх, если б не Волдеморт…

Всё. Прозвучало. Кстати, а Хагрид чётко назвал Волдеморта по имени… точнее, по кличке, без всяких там соплей типа: «Тот-Кого-Нельзя-Называть». Интересненько…

Я опустил голову ещё ниже и глухо пробормотал:

— Извини, Хагрид… Мы пойдём. Зайдём потом как-нибудь… Хорошо?

— Заходите-заходите, — добродушно загудел Хагрид. — Я гостям завсегда радый. А уж сынку Лили да Джеймса…

«Гад… — прозвучал в моей голове голос Ника. — Ведь понимает же, специально тебя доводит… Не поддавайся…»

«Я в порядке, — отозвался я. — Всё понимаю, только давайте… уйдём поскорее».

Прощание вышло скомканным, я вышел из хижины так же, не поднимая головы, потому что очень боялся, что если взгляну на Хагрида, то он увидит в моих глазах неприкрытую ненависть.

На ужине я без аппетита поковырялся ложкой в тарелке — всё-таки торт был калорийный и вкусный, а попросить у домовиков Хогвартса что-нибудь на перекус мы сможем и потом. После ужина Ник и Конни уселись за уроки, а мы с Джоуи поплелись на отработку. Точнее, поплёлся Джоуи, а я, напротив, чуть ли не побежал. Раздражала необходимость делать кислое лицо, но иначе нельзя. Гарри Поттер, радующийся отработке у Ужаса Подземелий — это нечто несусветное.

— Ну и куда ты так спешишь? — недовольно проворчал мне в спину Джоуи.

— Раньше начнём — раньше закончим, — бодренько ответил я. — А у меня, между прочим, ещё задание не доделано. И на Астрономическую башню опаздывать нежелательно.

Джоуи возмущённо фыркнул, но шагу прибавил. И задушевным голосом произнёс:

— Гарри, ты ведь расстроился у Хагрида… ты не сердись на него, он ведь не со зла, он просто как большой ребёнок, что думает, то и говорит…

— Я не обижаюсь на Хагрида, Джоуи, — ровным голосом ответил я.

— Это всё Тот-Кого-Нельзя-Называть виноват, это он твоих родителей у… убил…

— Я знаю, Джоуи, — так же ровно ответил я.

— И ты так спокойно это говоришь? — поразился Джоуи. — А ведь я слышал, что он может возродиться…

— От кого слышал? — блин, похоже, Дамблдор устами Джоуи и Хагрида решил плотно присесть мне на уши. Ещё немного, и я сам зашиплю, как неведомая тварь в стене: «Досстали…»

— Да не помню уже, — невинно ответил Джоуи. Угу, зато я догадываюсь. Дзинь-дзинь. Нет, с этим надо что-то делать. Терпеть рядом постоянного соглядатая с Рабской меткой, готового выполнить любой приказ Хозяина, становится слишком опасно.

Уфф, слава Мерлину, вот и подземелья.

Но тут Джоуи буквально вцепился мне в руку с громким шёпотом:

— Гарри, стой! Смотри!

Я взглянул туда, куда указывал мне Джоуи, и выругался матом. Правда, тихо, но цензурных слов у меня не осталось.

На факелодержателе красовалась повешенная за хвост Миссис Норрис с выпученными остекленевшими глазами, а рядом неровными, прыгающими крупными буквами, чем-то ярко-красным было написано: «Тайная комната снова открыта. Трепещите, враги Наследника!»