Гарторикс. Перенос

– У меня мало времени, – Дрейк напомнил это скорее себе, чем Мие. – Гатто успел тебе всё передать?

Мия не ответила, но Дрейк почувствовал, что она кивнула.

– Опусти руку в щель между сиденьем и стенкой вагона, – сказал он, доставая полупустую пачку с электронными сигаретами. – И разожми пальцы.

Пневмопоезд резко сбросил скорость, подъезжая к повороту на станцию. Вагон тряхнуло, и пачка «выскользнула» из рук Дрейка. Он громко выматерился и согнулся пополам, собирая укатившиеся под кресло сигареты.

Маленький прозрачный кубик лежал под сиденьем, возле самой стены. Зажав его между пальцами, Дрейк поднял с пола последнюю сигарету, тщательно сдул с нее пыль и сунул в пачку вместе с чипом.

Огни станции блеснули в окно, заставив его зажмуриться. Можно было уходить, но Дрейк почему-то остался сидеть, слушая, как вагон подрагивает под чужими неравномерными шагами.

– Зачем вам это? – прошептала Мия, когда освещенный перрон остался далеко позади. – Вы ведь не работаете в Департаменте.

– Откуда ты знаешь? – Дрейк покатал во рту слова, прежде чем выпустить их наружу.

– Вы не сможете использовать эти цифры в суде, – донеслось до него сквозь гудение пневмопоезда. – Они были получены незаконно.

– Да, – согласился Дрейк. – Но они были получены. Кто-то видел, как их передали тебе?

Мия молчала. Дрейк вжался поглубже в кресло и почувствовал, что она дрожит.

– Да… нет… не знаю, – сказала она наконец. – Может быть, парень в лифте, когда я возвращалась из серверной.

– Ясно, – сказал Дрейк.

Теперь ему действительно всё стало ясно: и как они узнали, и почему убили Гатто, а не ее. Она была нужна для того, чтобы передать Дрейку цифры, – и ни для чего больше.

– Через одну станцию, – пробормотал он, с удивлением слушая собственный голос, – иди в туалет в последнем вагоне. Там сломан диспенсер для сжатого воздуха. Внутри для тебя кое-что есть.

– Что? – с беспокойством спросила она, но Дрейк уже поднялся с места, чтобы не дать себе времени передумать.

– Запомни, – сказал он, проходя мимо нее в конец вагона, – никто не защитит твою семью от этого дерьма, кроме тебя самой.

Диспенсер для сжатого воздуха можно было сломать, сунув в отверстие сигарету с активированным нагревательным элементом; это заняло всего пару секунд. Нажав на переднюю панель, он приоткрыл ее и просунул в образовавшуюся щель свой лазерный пистолет.

Всё еще запрещая себе думать, что и зачем он делает, Дрейк вставил панель на место и вышел из туалета в тамбур. Ему самому уже некого было защищать.

Глава 20. Эштон

– Шевели кишками! Ну? Давай!

Эштон изо всей силы напряг подбрюшье – и из-под задранного к небу дрожащего хвоста с чавканьем вывалился облепленный зеленой слизью камень.

Сорок первый почесал надбровье кончиком хвостовой пики и зевнул, показав длинные желтоватые зубы.

– Еще раз, – сказал он, трогая языком чешуйки на левой лапе. У самой перепонки несколько рядов срослись неправильно и царапали когтистый палец.

– Может, найдем хотя бы другой камень? – задыхаясь, спросил Эштон. При одном взгляде на этот, облепленный песком и лежащий в лужице зеленоватых испражнений, горло у него спазматически сокращалось.

– Хочешь позвать надсмотрщиков? – поинтересовался Сорок первый, аккуратно прикусывая вздыбленные чешуйки. – Пусть они тоже поищут. Или, может, сразу мастера Сейтсе?

– Я не могу взять это в рот, – упрямо произнес Эштон.

– Просто не думай об этом, – Сорок первый фыркнул. – Твоя тушка может сожрать что угодно, если ей не мешать.

При регулярной кормежке драки испражнялись раз в десять-двенадцать дней, когда переваренные остатки пищи окончательно распадались в кишечнике, превращаясь в густую зеленоватую слизь. Часть слизи оставалась в организме, становясь целебной слюной, заживляющей раны, остальное выходило через узкую щель под хвостом. Никаких особых ощущений при этом Эштон не испытывал. Но процесс избавления от капсулы с перетертой смолой хондра занял всё утро и больше всего напоминал роды, только без перинатального модуля. Когда капсула наконец выскочила вместе с обильной зеленоватой струей, облившей стену продовольственного склада, Эштон почти ожидал услышать младенческий крик.

Халид аккуратно обтер капсулу, завернул в тряпку, сплетенную из мягких выцветших перьев, и уложил в кожаный чехол, висевший на поясе. Потом бросил дракам по красному пупырчатому фрукту и исчез в переходах между складами.

– Почему нельзя просто дождаться, пока она сама выйдет? – спросил Эштон, пока Сорок первый, причмокивая, доставал из-под толстой фруктовой кожуры дрожащую, в белых прожилках мякоть.

– Знаешь, что оболочка капсулы сделает с твоими кишками, если пробудет там дольше трех-четырех дней? – ухмыльнулся тот, вылизывая кожуру длинным раздвоенным языком. – Скажи спасибо, что в этот раз всё поместилось в один контейнер.

– Их может быть больше?!

– Всякое может быть, – спокойно сказал Сорок первый. – Но ты привыкнешь.