Гаттак

Выход оставался один. Гаттаку, естественно, не нравились мысли, вертевшиеся в его голове, но он понимал, что не сможет спать спокойно, пока дочери кнесенки будет грозить опасность. Нет, клирики наверняка не станут убивать ребенка, а вот пытать — это да.

— Даже не думай, — послышался голос Бора в голове, — я не для того разыграл столь сложную комбинацию, чтобы после так легко отдать завоеванные позиции.

Естественно, Гаттак на тираду Бора ничего не ответил, не было никакого смысла — все его мысли и без того были как на ладони у этого доморощенного бога. Парень твердо решил воспользоваться моментом, он чувствовал, что недалек тот день, когда Бор полностью освоится в его теле и завладеет инициативой. Сможет ли он тогда сопротивляться — вопрос.

— Куда мы сейчас? — спросил Гаттак, придя к соглашению с самим собой.

— В нескольких километрах отсюда есть древний подземный тракт, он уходит далеко на север, в Пустошь. Там у нас перевалочная база.

— А как же охотники?

Гаттак точно знал, что все подземные коммуникации и тракты контролируются автоматическими дронами-охотниками, регулярно патрулирующими обширные подземелья Пустоши. Эти роботы были сами по себе, их вообще никто не контролировал. Даже Бор не имел к ним доступа, и сделано это было намеренно, иначе их можно было бы отключить удаленно. Вместе эти охотники напоминали рой с одним общим интеллектом и одной-единственной целью — уничтожать все живое на тех участках подземных коммуникаций, которые не использовались Родиной. Управлялись эти дроны нейросетью со множеством взаимозаменяемых серверов, находившихся в разных точках Родины, в тех самых колыбелях, где выращивались высшие.

Эту информацию Гаттак получил прямо из своей головы. Не только Бор подбирался к его телу, парень и сам усердно копался в своих новых воспоминаниях и учился извлекать из них нужную информацию. Такой вот странный симбиоз.

— Дроны представляют серьезную угрозу, — подтвердила опасения Гаттака Марша, — но у нас есть несколько фокусов в запасе. Так что не беспокойся, путь будет неблизким, но вполне безопасным.

— Из тоннелей есть выход наружу? — тут же спросил Гаттак. — Я имею в виду, по пути нашего следования.

— На нашем пути — нет. Если только… — Марша остановилась и посмотрела на Гаттака.

Их тут же обогнали боевик и подрывник.

— Не задерживайтесь, кнесенка, — буркнул суровый военный, — заряда стазеров надолго не хватит.

Даже в кромешной тьме разведчик увидел, как заблестели глаза кнесенки. Да, он принял решение вернуться и спасти девочку. У него даже план созрел. Безумный, но тем не менее — план, и Гаттак был в нем уверен. Более того, Бор в его голове, хоть и был резко против этой идеи, все же признал, что вызволение девочки из лап вышедших из под его контроля клириков существенно облегчит задачу внедрения в подполье. Всего лишь попыткой спасти дочь Марши Гаттак заручится серьезным союзником, а это верный способ пробиться к верхушке сопротивления, а значит, и к Мечникову.

Гаттак понимал, чего именно опасается Бор. Сейчас Виолла была залогом того, что разведчик будет выполнять все, что необходимо для достижения основной цели Бора — уничтожения лидера сопротивления Мечникова. Окажись она в руках матери, и та уже не будет медлить и сразу выведет девочку из игры. И тогда всё, кончатся у Бора рычаги давления на Гаттака.

На эти мысли Бор лишь хмыкнул, давая понять, что для него нет ничего невозможного. Был бы объект влияния, а рычаги найдутся. Гаттак, собственно, почти и не сомневался в этом. Бор, хоть и оказался самозванцем, но все же списывать его возможности со счетов было глупо и самонадеянно. В конце концов, Гаттак имел дело с сущностью, за короткий срок выведшей народы Пустоши из каменного века в космическую эру. А это что-то да значило. Сильный у него противник, если не сказать страшный.

— Я тебе не противник, человек, — ответил на эти мысли Бор. — Я стремлюсь к миру так же, как и ты сам. А на войне, как говорили мои предки, все средства хороши. Ты — мое средство на данный момент. Убей для меня Мечникова, и сам увидишь, как преобразится этот мир. Демоны будут разгромлены еще на подлете к планете, высшие интегрируют в свое общество низших. Я создам мир, в котором каждый человек будет нужен, никто не будет чувствовать себя лишним. Справедливый мир, цельный, сплоченный единой идеей и религией. Да, ложной религией с ложным богом, но человеку нужно во что-то верить. Так почему бы не в меня?

Гаттак потер виски, стараясь не продолжать этот мысленный диалог, слишком уж он отвлекал от текущих проблем.

— Если только… — подтолкнул он Маршу к продолжению фразы.

— Если только мы не перейдем в параллельный тракт, он ведет обратно к поселку и имеет ответвления. На поверхность сможем выбраться за пару километров от сортировочной станции. Правда, это при условии, что нас не заметят автоматические охотники.

— Никаких «мы», — отрезал Гаттак и ускорился, они сильно отстали от основной группы.

— Без меня ты не найдешь дороги, — сказала Марша, догоняя его. — И потом, она моя дочь, я должна ее спасти.