Гаттак

— Правильно ли я понимаю, высший Гаттак, — не утруждая себя приветствием, спросил клирик, отрываясь от каких-то бумаг, — что вы вспомнили еще какие-то детали касательно нападения на вас?

Парень решил не ходить вокруг да около и сразу обозначил цель своего визита.

— В день, когда на меня напали, на центральной площади поселка клириками был задержан некий торговец. Если не ошибаюсь, именно это событие послужило причиной волнений в Северном? Я пришел, чтобы поговорить с ним.

— Пришли, чтобы что…? — изумился клирик.

— Вам не к лицу изображать простака, — терпеливо ответил Гаттак, — не по чину. Вы прекрасно поняли мою просьбу. Я хотел бы поговорить с тем самым скорняком, которого вы задержали. От вас лично мне никаких сведений не требуется, только аудиенция с задержанным. Пять минут, не более того.

Массер положил руки перед собой, сложил пальцы в замок, улыбнулся и вкрадчивым голосом поинтересовался:

— Позвольте поинтересоваться, а с какой целью простой высший интересуется делами клириктората? Помнится, вы четко дали мне понять, что не собираетесь с нами сотрудничать. Так с чего мне помогать вам, гражданскому лицу?

Гаттак, естественно, ожидал такого вопроса. Клирик перешел к торгам и намекал ему, что за подобную услугу было бы неплохо отплатить той же монетой.

— Я тоже хорошо помню нашу последнюю беседу, клирик. Вы тогда сказали, что с пропажей Марши Фарр у вас оборвалась и связь с подпольем, — Массер кивнул, ожидая продолжения. — Так вот, я изменил свою позицию. У меня есть для вас информация.

— Какого рода информация?

— Я знаю детей, связанных с подпольем, из числа моих учеников. Сегодня ночью я стал свидетелем попытки связаться с ними.

Клирик заметно оживился.

— На территорию школы проникли? Каким образом?

— Пока ничего конкретного, клирик, — поспешил уточнить свои слова Гаттак. — Думаю, то, что я сегодня увидел, было неким условным сигналом.

— Сигналом к чему?

— Один из детей проник в комнату Марши Фарр и вынес из нее кроличью лапку.

— Кроличью лапку?

— Да, — подтвердил Гаттак. — Ну, знаете, из тех, что дарят на счастье. Одно из суеверий низших.

— Но как это связано…

— Возможно, я перестраховываюсь и дую на воду, — перебил разведчик Массера, — и не исключено, что педагог Марша Фарр действительно просто подарила одному из своих подопечных этот сувенир. Но тот факт, что ребенок проник в ее комнату именно сегодня, лично меня насторожил. Лапку можно было забрать, скажем, вчера, или неделю назад, или даже через неделю. Но это произошло именно вчера, когда я вернулся в школу. Не верю я в совпадения.

— Продолжайте.

— Кроличья лапка может быть условным сигналом к действию или любым другим знаком. К примеру, она может означать определенную дату, или просьбу, или еще какую-нибудь важную информацию. В любом случае, думаю, этот след должен быть отработан.

— И вы мне скажете имя этого ребенка?

— Безусловно, клирик, это мой гражданский долг. Но услуга за услугу. Я вам — имя, вы мне — пять минут общения со скорняком.

Клирик откинулся в кресле и принял вид глубокой задумчивости.

— Я все-таки не понимаю, — наконец произнес Массер, — в чем ваш интерес? Вы простой учитель из столицы, к нашей работе не имеете никакого отношения. Зачем вам понадобилась аудиенция с этим низшим скорняком?

— Давайте начистоту, — улыбнулся Гаттак, — а то мне порядком надоел этот фарс. Я знаю, что вы профессионал. Получив от директора Борова несколько доносов на меня, вы не могли не навести обо мне справки в Борограде.

Массер напрягся, Гаттак явственно уловил это. Затем продолжил:

— Служители такого уровня никогда не предпринимают действий вслепую. Рискну предположить, что в ответ на свой запрос вы получили из Борограда лишь сухую характеристику на меня, больше походящую на отписку. Ничего толкового в этих данных для себя вы не нашли и тогда наверняка попытались навести обо мне справки по своим «особым» каналам. И тут вас ожидал сюрприз. Могу поспорить, что после этого с вами связались некие высокопоставленные клирики из столицы и недвусмысленно намекнули, что высшего Гаттака трогать не стоит. И с тех самых пор вы находитесь в подвешенном состоянии. С одной стороны — очевидные факты и неопровержимые доказательства моей, скажем так, нелояльности к власти, а с другой — ваша личная безопасность и обязательства перед местными авторитетами. Вы сделали правильный выбор, избрали выжидательную тактику и ограничились лишь слежкой за мной. Кивните, если я прав.

Массер буравил Гаттака взглядом. Его каменное выражение лица говорило само за себя: парень максимально точно описал текущее положение вещей. Чуть помедлив, клирик все же кивнул.