Газета День Литературы # 71 (2002 7)

Поэт знает, что вызволение России из беды будет долгим и трудным, что оно потребует неимоверных усилий нескольких сменяющих друг друга поколений, и потому-то под конец книги приходят мысли о внуке — как продолжении жизни и нашей, и всех, кто придет вслед за нами. Стихотворение так и названо: "Внук". Тут, как это часто бывает у Евгения Нефёдова, публицистика выступает в обнимку с лирикой. Мне хочется, чтобы читающий эти мои заметки, увидел стихотворение полностью.

Итак — "Внук":

Отпуск — не у моря, не в лесу,

Не на даче, не в гостях у друга:

Вахту непривычную несу —

Нянчу внука.

Вроде только нянчили детей.

Не прошли как будто и полкруга,

Но несется время без затей —

Нянчу внука.

Он родился в дальнем далеке,

Я к нему сорвался налегке,

Чтобы кроха на моей руке

Разместился, словно в гамаке.

Как же непоседлив, егоза!

На лице то радость, то слеза,

Но глядят доверчиво глаза

В окна, где и птицы, и гроза...

Не беда пока, что ничего

Знать не знает это существо,

Дед и внук — недальнее родство,

Дайте время — только и всего.

Объясню ему, что сам пойму

На земле от севера до юга,

А еще добавлю, почему

Нянчу внука.

Всем назначен крестный путь страстей,

Но чтоб жизнь продолжилась, Андрюха,—

Все пройдя и вырастив детей,

Нянчи внука!

А заодно, добавлю я уже от себя: люби Россию, как любишь ты отца и мать, Андрюха! На этом я и закончил бы свое коротенькое слово о полюбившемся мне поэте Евгении Нефёдове, хотя он, конечно, заслуживает гораздо большего.

Александр Михайлов ДОРОГА К ХРАМУ

Прочитал в журнале "Подъём" (№ 2-3, 2002) повесть Ивана Евсеенко "Паломник". Её герой, мой ровесник, солдат великой войны, на исходе жизни совершает паломничество в Киево-Печерскую лавру. Подвигнуло на это его, человека не крепкого в вере, видение на Страстной неделе: седой старик в белых одеждах, явившийся то ли во сне, то ли въяве, и прямо указавший: "Надо тебе идти в Киев, в Печерскую лавру и хорошо там помолиться".

Николай Петрович — так зовут героя повести — это Платон Каратаев, совсем уж нежданно возникший на рубеже ХХ и ХХI веков. Нежданно потому, что в кромешной аду нынешней жизни мы так привыкли к мельтешению везде и всюду политических проходимцев, оборотней, стервятников-приватизаторов, бомжей, алкоголиков и наркоманов, что добрый, смиренный, Божий человек никак не вписывается в это скопище. Да и есть ли он такой на самом деле? Может, и нету, и Иван Евсеенко, от доброты душевной, сочинил его в угоду уходящему, уже ушедшему поколению освободителей отечества, а ещё поточнее сказать, задержавшемуся в мирской юдоли его малому остатку. Подсобрал то, что в нас, в каждом по отдельности, сохранилось данного от рожденья да внушённого родителями, предками, историей народа и его христианскими традициями, что не растрачено по митингам, кабакам да в разбойных междоусобицах, искусно слепил всё это вместе, окропил святой водицей — и получился образ живого богоугодного человека, Николая Петровича, последнего ветерана войны в российской деревне Малые Волошки.

Сон тот или виденье он воспринял как веленье Божие и в согласии со своей женою Марьей Николаевной, с её благословением и снаряжённый ею, отправился паломником в Киев, в другое государство, в одну из великих святынь Православной Церкви — Киево-Печерскую лавру.