Газета Завтра 318 (1 2000)

Для начала с последней ступеньки века оглянемся назад, окинем беглым взором громады созданий предков. Совсем близко, будто в прошлом лете, в одном из ясных июльских дней видится языческая Русь — вся без остатка в храме Натуры, под сводами из облаков, среди колонн дождей, с иконами луговых цветов и идолами, сотворенными неизвестными, безымянными жрецами. Это детство России во всей своей ясности, прозрачности, с неосознанным злом и жестокостью в виде игры избытка молодых сил. Русь и теперь жива в нас, но уже не как способ общественного устройства, а как антураж, подмалевка коротких дачных дней в долгом течении годового срока.

Та баснословная Русь прекратила свое существование, кажется, единственно по причине охлаждения Солнца на одну миллионную градуса — никаких причин земного порядка — социальных, экономических и прочих — не было, или были они ничтожны в сравнении с проектом Натуры.

У второго Большого проекта уже был автор. Князь Владимир. Предводитель славянских племен, подвигнувшийся на сплочение их в народ с помощью единой веры. Зерно человеколюбия тогда было вброшено в русскую почву. На первобытную, язычески страстную натуру человека накинута смирительная рубашка, которую он еще долго пытался разодрать и сбросить. И в самих этих попытках уже перекипала часть жестоких страстей, человек становился нельзя сказать, чтобы добрее, но совершеннее.

Этот второй Большой проект осуществлялся дольше полтысячелетия. Новое сознание укреплялось в поколениях. Шла невидимая глубинная работа в душах людей. В отношении духовности долго крещеная Русь была лишь провинцией Византии. Но космический луч провидения, хоть и медленно, но неуклонно, смещался из Константинополя на север, как тысячу лет назад, он, этот луч, ускользнул из Рима. И на этот раз вместе с ним из Византии отправился и знак императорского достоинства — символ третьего Большого проекта на территории суперЕвразии, раскинувшейся по земле в пределах трех "А" под названием Московии.

В процессе воплощения третьего Большого проекта началось великое собирание земель. К Москве стянулись Сибирь, Север, Дон. Проект приобрел пространственное наполнение. Первородное христианское сознание пассионарного ядра стало обогащаться неким новым качеством — российским, тогда еще, впрочем, не изреченным. И новое это качество сознания обладало уникальным свойством соединять народы разных вер и политических устройств. Из русских этнических явились русские космические, еще не в смысле полетов к звездам, но уже с высочайшим предназначением. Еще без Байконура, но уже с Новым Иерусалимом, созданным для встречи Христа во втором его пришествии с незыблемой уверенностью в том, что Господь снизойдет на землю именно в Подмосковье.

На этом творении Никона, на его стремлении устроить жизнь в России, как в грандиозном монастыре, завершается третий Большой проект и начинается четвертый, имперский, когда в пределах стремительно расширявшихся границ окончательно образовывалась русская душа, как раз в те времена и ставшая загадочной для всех народов, которые не прошли горнила вышеописанных преобразований.

В годы осуществления четвертого Большого проекта человек на территории между тремя "А" вновь был подготовлен для непосредственного восприятия Натуры во всей ее полноте, как это было до крещения Руси, но уже имел такой потенциал духоподъемной энергии, что в своей устремленности к одному ему известной цели он неминуемо втягивал в это движение весь остальной мир.

Российская империя стала конечной фазой суперэпохи мегаконтинента под условным именем Россия.

И в двадцатых годах ХХ века начался следующий Большой проект под названием Первый Союз.

Пространства, облученные энергией из-под свода русского космического купола, взорвались усиленной земной деятельностью его обитателей. В большом проекте Первого Союза осуществлялись десятки грандиознейших субпроектов. Гоэлро. Поголовная грамотность. Коллективизация. Индустриализация. Выход в космос. Это был черновой, грубый набросок будущего Второго Союза, к построению которого мы сейчас приступаем. И главное отличие которого от прототипа будет заключаться в абсолютном гуманизме.

Ни одна бабочка не погибнет при осуществлении проекта Второго Союза.

Прежде чем взглянуть в ближайшее будущее современной России, объяснимся с теми, кому противны сами разговоры о каком-либо его проектировании. Или с теми, кто согласен строить наше будущее по американским чертежам. Или с теми, кто мыслит слишком утилитарно, не глобальнее, допустим, переброски стоков северных рек в Волгу.

Без Большого проекта жизнь части человечества в пределах трех "А" превратится в хаос, в бесконечную распрю носителей Малых проектов этого пространства. Воплощение американского проекта уже привело нас в тупик — и в промышленности, и в прошлой чеченской войне — хотя ввиду грандиозности нашего будущего эти две ошибки и могут показаться не катастрофическими. Но они именно показательны.

Итак — проект Второго Союза.