Газета Завтра 319 (2 2000)

ПРОРЫВ БОЛЬШЕВИКОВ травмировал многих деятелей и защитников режима, у иных просто поехала крыша. Вот, скажем, Евгений Киселев. В животном страхе он начал дрожащим голосом, но добросовестно, цитировать классиков марксизма. Так, в передаче о войне в Афганистане, представьте себе, совершенно точно привел высказывание Энгельса об афганцах. А ведь совсем недавно, делая вид, что цитирует Ленина, приписывал ему глупейшие афоризмы о том, будто любая кухарка, оставив кастрюли и сковородки, тотчас может управлять государством, взяв его штурвал в свои, даже невымытые руки. Но знает же Киселев, хотя бы как бывший агент КГБ, при вербовке которого, конечно же, в первую очередь проверили на знание марксизма, что Ленин говорил совершенно противоположное: "Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. Но мы требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники (то есть разные черномырдины да березовские, кириенки да гайдары. — В. Б. ). Мы требуем, чтобы к обучению этому начали привлекать трудящихся, бедноту". (ПСС, т. 26, с. 88-89).

Позже Ленин добавил по этому вопросу: "Когда здесь говорят, что социализма, можно взять без выучки у буржуазии, так я знаю, что это психология обитателя Центральной Африки" (т. 36, с. 272). Вот и пытался этот обозреватель телевидения конца века приписать гениальному Ленину психологию и ум обитателя Центральной Африки начала века. А добился совсем другого: все увидели, что в мозгу этого обозревателя столько же извилин, сколько в мозгу того обитателя.

И вдруг — он правильно цитирует Энгельса! И это еще не все. В приступе животного страха после прорыва большевиков в Думу Киселев недавно процитировал и Сталина. Правда, не по оригиналу, а по тому, что он говорит в фильме "Семнадцать мгновений весны". Но дайте срок, обратится и к оригиналам, будет декламировать нам еще и юношеские стихи Сосо, которыми восхищался Илья Чавчавадзе. Чего не сделаешь, видя, как большевики берут одну позицию за другой...

Да, у Гитлера другого выхода, кроме крысиного яда, а потом пули, не было. Тем более, как свидетельствует тот же офицер охраны, и физическое его состояние оказалось уже таким, словно он только что перенес операцию по шунтированию, и она прошла крайне неудачно: "Фюрер являл собой страшную картину: передвигался с трудом и неуклюже, волоча ноги. С трудом он мог сохранять равновесие. Левая рука ему не подчинялась, а правая постоянно дрожала, глаза были налиты кровью, с уголков губ часто стекала слюна — жалкая и отвратительная картина!"

Физическое состояние Ельцина ничуть не лучше, тем более, что он сейчас на двенадцать лет старше, чем Гитлер в 1945 году, и в отличие от того — трезвенника и вегетарианца — всю жизнь зело злоупотреблял алкоголем. Он тоже передвигается с трудом, говорит медленно, а слюни перед выходом на люди ему, надо полагать, вытирала дочь-имиджмейкер. Да и у него не было другого выхода еще и по состоянию здоровья.

Как вспоминал Маршал Жуков, 1 мая в 4 часа утра начальник Генерального штаба германских Сухопутных сил генерал Кребс сообщил генералу Чуйкову о самоубийстве Гитлера и передал письмо Геббельса, в котором говорилось: "Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут добровольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал адмиралу Деницу, мне и Мартину Борману. Я уполномочил Бормана установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери. Геббельс".

Жуков тотчас доложил о самоубийстве Гитлера Верховному главнокомандующему. Тот отозвался кратко: “Доигрался, подлец...” В нашем случае Сталин, возможно, сказал бы несколько иначе: “Доигрался, чучело огородное”. Геббельс вскоре тоже покончил самоубийством, а Борман погиб. Дениц остался единоличным преемником Гитлера. 2 мая с предложением немецким войскам прекратить сопротивление выступили по радио заместитель Геббельса доктор Фриче и командующий зоны обороны Берлина генерал Вейдлинг. Последний сказал: "30 апреля фюрер покончил с собой, и таким образом оставил нас, присягавших ему на верность, одних. По приказу фюрера мы, германские войска, должны были еще драться за Берлин, несмотря на то, что иссякли боевые запасы и несмотря на общую обстановку, которая делает бессмысленным наше дальнейшее сопротивление. Приказываю немедленно его прекратить".