Газета Завтра 409 (40 2001)

— Я собрал аппарат, мы навели порядок в документации,— рассказывает Юрчик,— а вечером, придя домой (была пятница), я велел жене забрать ребятишек и ехать на дачу.

Предосторожность оказалась нелишней. За Юрчиком не пришли, но уголовные дела на него и первого секретаря крайкома Г.Казьмина прокуратура все же завела. По подозрению, так сказать, в связях с гэкачепистами, особенно — с О.Шениным. Настроение Владислава Юрчика в те глухие дни было соответствующим. И когда в воскресенье, поднимаясь по лестнице в свою квартиру, он увидел в почтовом ящике письмо, невольно подумал: "Ну, началось: или повестка, или пакости и угрозы". Однако, взглянув на обратный адрес, удивился: от известной журналистки Светланы Паниной! И едва прочел первые строки: "Не переживайте, Владислав Григорьевич, мы с вами..." — на глаза навернулись слезы. Потом стали звонить друзья, сослуживцы, те же строители...

Именно эта товарищеская поддержка, прекрасное знание кадров помогли ему уже в октябре приступить к воссозданию городской, а потом и краевой партийных организаций. Сначала инициаторы собрались небольшим кругом в Доме офицеров: Владислав Юрчик, Валентина Кирьянова, Арнольд Сопко... Обтолковали идею и следом в Доме политпросвещения, где еще директорствовал Вячеслав Бородин, собрали городское собрание, несмотря на все козни ельцинского сатрапа Ю.Москвича.

— Это был какой-то Смольный 17-го,— с улыбкой вспоминает Юрчик.— В шапках, не раздеваясь, народ валом валил прямо в зал, встречи, объятия, общий порыв. Пришлось искать приставные стулья.

Выступали экспромтом все, кто хотел. Именно тогда Юрчик впервые увидел и приметил молодого ученого Геннадия Потехина, вскоре ставшего соратником. А позднее узнал, что был на том собрании и легендарный академик Михаил Решетнев, наш сибирский "главный конструктор". Такие люди, истинные патриоты, всегда чувствуют ответственность за происходящее в стране. Надо ли говорить, что и на городском собрании, и на краевой конференции "первым" был избран Владислав Юрчик как общепризнанный лидер. В первый состав крайкома наряду с Всеволодом Севастьяновым, Владимиром Назаровым другими известными партийцами, между прочим, вошел и вроде бы далекий от партработы Зорий Яхнин, настоящий пот, оказавшийся и настоящим гражданином. Его авторитет, его участие были просто бесценны в те дни.

Благодаря отклику краевого актива на местах Юрчику и его соратникам удалось быстро создать районные, городские организации КПРФ. Наряду с такими опытными партработниками, как Николай Колпаков в Лесосибирске, Александр Бобков в Енисейске, помогали новые активисты: Петр Медведев в Минусинске, Сергей Маслов на Правобережье Красноярска. Закипела политическая работа. Авторитет краевой парторганизации рос на глазах.

Нет нужды перечислять успехи красноярских коммунистов за минувшее десятилетие — они у всех на виду. Опыт работы краевой парторганизации, тех же встреч, отчетов ее руководителей перед населением, контактов с низовой властью широко известен в стране. Коммунисты края довольно солидно представлены во всех властных структурах. А их лидер, как уже сказано, заседает в Госдуме.

На всех постах он по-прежнему остается человеком дела и человеком чести. Товарищи по партии убедились в этом еще раз, когда Юрчик не так давно снял свою кандидатуру в председатели ЦКРК, считая совмещение должностей неплодотворным. Не смущаясь, он посоветовал и главе КПРФ освободиться от лишних портфелей. Вообще его острое выступление на пленуме ЦК о демократизации внутрипартийной жизни имело большой резонанс. В думской фракции он выступает за проведение крупных акций, видных всему народу. Того же требует от коммунистов-депутатов краевого Законодательного собрания.

— Даже в условиях этой системы нам надо действовать более решительно и результативно,— не устает повторять он, предчувствуя обострение политической борьбы после ряда преобразований политсистемы в стране, а также углубления экономического кризиса. Впрочем, как пелось в старой песне, "и вся-то наша жизнь есть борьба". А жизнь партийного лидера — тем более. Бремя "первого" всегда при нем. Без устали приходится ему "налегать на весла", а "огни все впереди". На доверительной вопрос, не устал ли он от вечной политической борьбы и гонки, Владислав Григорьевич столь же доверительно ответил:

— Наверное, счастливым для меня будет день, когда скажут: все, ты свободен. По-человечески, конечно, я устал. Но все же я рад жизни, которой живу. Она такая бурная, насыщенная, беспокойная.