Газета Завтра 409 (40 2001)

Но самое важное — множественный (более 20) и прижизненный характер повреждений, обнаруженных на теле писателя. Их дословное перечисление, по моему глубокому убеждению, не украсит страниц газеты. Важнее другое — Балашова долго и мучительно для него избивали, можно сказать, пытали, а убили, действительно, задушив, но веревку накручивали сзади на молоток (9 перекрутов), причем таким образом, что предполагаемый убийца, скорее всего, был левшой. Естественно, если предположить, что убийство совершал Михайлов, да еще при этом Балашов сам его душил, то подобное было бы совершенно невозможно. То есть преступление было совершено с особой жестокостью, на первый взгляд, ничем не объяснимой.

К тому же, при обследовании места происшествия было установлено, что тело убитого еще при жизни несколько раз перемещали по мастерской, и на каждом из этих мест осталась лужа крови. Характерно, что нигде: ни в доме убитого, ни в машине, на которой приехали Арсений с Михайловым,— не было обнаружено никаких отпечатков пальцев. А их отсутствие явно говорит о том, что преступление было не спонтанным, что оно тщательно планировалось и готовилось.

В ту же ночь было совершено и ограбление новгородской квартиры Дмитрия Михайловича, куда преступники проникли без взлома, открыв замок входной двери ключом. Были похищены ценности и деньги, а компьютер и другая аппаратура поднесены ко входной двери, но по какой-то причине не вынесены, а оставлены внутри квартиры. Однако это дело, по большому счету, даже не расследовалось и не было объединено с делом об убийстве “на бытовой почве”.

Впрочем, в материалах следствия можно было найти весьма красноречивые подробности, свидетельствующие о том, что Арсений давно вынашивал планы убийства отца на почве корысти и личной неприязни, посвящая в них своих знакомых, в том числе — и упомянутого выше адвоката Алешина, который сегодня не только защищает интересы Арсения по делу об убийстве, но также и отстаивает его интересы по имущественному спору вокруг новгородской квартиры писателя (той самой, откуда были похищены в ночь 17 июля деньги и ценности). Определенный интерес (в свете отсутствия отпечатков пальцев на месте убийства) вызывает и тот факт, что по просьбе Арсения Алешин передавал ему книгу по криминалистике.

Немаловажным представляется и то, что показания подозреваемого Михайлова приняты на веру без необходимого следственного эксперимента. А ведь он не мог вспомнить, какими именно словами оскорбил его Дмитрий Михайлович, не мог рассказать, каким образом они вместе с Арсением проникли в дом писателя и т.д. В ходе следствия Михайлов отказался от услуг адвоката Алешина.

Несмотря на все эти “нестыковки”, прокуратура не направляет дело на доследование, а передает его в суд с уже упомянутыми выше “легкими” формулировками обвинения, подлежащими первой же государственной амнистии. Не значит ли это, что кто-то весьма и весьма влиятельный крайне заинтересован в подобном развитии событий и сохранении “бытовой” версии убийства?

Надо сказать, что Дмитрий Михайлович чувствовал сгущающиеся над ним тучи. Приблизительно за два месяца до убийства он обратился с письмом к заместителю губернатора М.Пруссака по безопасности, где изложил всю ситуацию с Арсением и попросил принять необходимые меры для обеспечения собственной безопасности. Известно, что письмо дошло до адресата. но меры, видимо, принять не успели. Или не захотели?

Помимо творческой и архивной работы писателя-историка, Дмитрий Михайлович Балашов занимал активную общественную позицию, был известен как истинный и последовательный патриот нашей Родины. В разных изданиях были опубликованы многочисленные интервью и выступления писателя, где он прямо обличал власть имущих, в том числе — и новгородского масштаба. Самым последним по времени событием, которое он вдохновил и организовал, был провал Г.Э.Бурбулиса на выборах депутатов Государственной думы 1999 года. Балашов в своих выступлениях напомнил избирателям о том, что Бурбулис принимал непосредственное участие в развале СССР, подготовив текст так называемого Беловежского соглашения и приняв непосредственное участие в его подписании и ратификации.

Однако именно после выборов несостоявшийся депутат стал советником новгородского губернатора Пруссака. Зная характер бывшего преподавателя общественных наук, можно предполагать, что вряд ли он захотел “простить обиду” Дмитрию Михайловичу, которого считал едва ли не главным виновником своего фиаско. Иные воспаленные умы даже приписывают Геннадию Эдуардовичу наличие давних и прочных связей с международными масонскими кругами. А в этих кругах, мол, убийство через повешение или удушение является весьма распространенным способом наказания “изменников и врагов”. И в этой связи нельзя не обратить внимания на заявление Арсения Балашова, сделанное в разговоре с женой писателя, что если бы убийство совершал все-таки он, то воспользовался бы пистолетом.