Читаем Газета Завтра 42 (1194 2016) полностью

За советскую родину воевал отец, память о котором свята. Герой Советского Союза Андрей Иванович Болотов. "1 октября 1943 года, несмотря на огонь противника, Болотов вместе со своей ротой форсировал Днепр на подручных средствах. Роте удалось создать плацдарм на западном берегу реки, что способствовало успешной переправе всего полка, отразить множество вражеских контратак и освободить село Глушец Лоевского района Гомельской области Белорусской ССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за "мужество и героизм, проявленные при форсировании Днепра и в боях на плацдарме" старший лейтенант Андрей Болотов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" за номером 2748".

Читаешь сухие строки представления к награде, и мурашки по спине — гордость! Это у тебя, чужого человека. А у дочери? И это — предать? А каково выслушивать ложь и наветы на ветеранов, на нашу победу!

"При обороне Москвы папу ранило так тяжело, что на праздновании Победы в этой деревне, Акулово, на обелиске он увидел свою фамилию. Второй раз, тоже очень тяжело, папу ранило при форсировании Днепра, в 43-м. Из 600 человек его подразделения после недели боёв осталось в живых 11. Они все получили Героя. Эти события будут определять мою жизнь. Так же я буду любить военные песни, которые любили мои родители. И здесь меня уже не исправишь, даже если за это будут сажать".

Дорогое, любимое — родина. И для неё, и для мужа, Николая Губенко, с которым вместе уже более 50 лет. И это "вместе" — всеобъемлюще: работа, идеалы, устремления — всё. "У меня лучший в мире муж", — признаёт Жанна.

"Наш союз — удача, везение, — говорит Губенко. — Удивительно совпала моя потребность в таком человеке, как Жанна. Она умна, хороший аналитик, много читает — значительно больше, чем я. Искренняя. Уравновешенна. Жанна полностью разделяет мои взгляды, воспринимает близко к сердцу всё, что происходит с друзьями и со страной.

Актёрская профессия требует определённого набора качеств и данных, прежде всего внутренних, затем — внешних. Жанна — идеально соответствует и тому, и другому. Жанна — деревенская девочка, из Сибири. По всей видимости, та любовь, которая окружала Жанну с детства, породила в ней любовь к людям. Жанна — человек сострадательный, всегда приходящий на помощь людям. Она любит так, как никто другой любить не может.

Каждый мужчина, любящий женщину, должен сделать всё, чтобы влюбить её в себя. Я ежедневно работал над тем, чтобы Жанна Болотова полюбила меня. Жанна — человек высочайшего духовного, нравственного содержания, и достичь её уровня было моей главной задачей в юношеские годы. Надеюсь, что мой талант убедил Жанну в том, что у меня, Коли Губенко, есть профессиональное будущее. Но это было в самом начале. А поскольку мы уже 50 лет вместе, то могу сказать, что наша любовь — настоящая, и этим всё объясняется. Мы любим друг друга все эти годы и будем любить до конца.

Счастье моей жизни — Жанна".

Красота Байкала, берега Енисея, Ленские столбы, неспешный Урал возле Оренбурга, который потрясает совершенно идеальным речным пейзажем, — всё это так естественно, даётся всякому из нас даром. Но сколько миллионов лет природа всё это создавала, какой отбор проходили все эти цветы, камни, звери и птицы, вся эта красота, чтобы дойти до нас. Уверена: человек создан для того, чтобы было, кому эту красоту оценить. Сколько крови наших предков пролито, чтобы это для нас сохранить, сколько забот, сколько работы проделано, чтобы всё это было с нами. И какие труды, борение с собой и обстоятельствами, с соблазнами и кавернами вложены в красоту создаваемого образа, в свою собственную неописуемую красоту. Редкая ненаглядность. Когда не можешь глаз оторвать. Гипнотизирует. И красота не холодная, явочная: вот я, любуйтесь. А вбирающая в себя и тебя делающая лучше.

Любимая ученица выдающихся кинематографистов Сергея Герасимова и Тамары Макаровой, которую они выделяли не только, наверное, из-за её многосторонности, начитанности, глубины, Жанна научилась читать в пять лет и с тех пор — требовательный и благодарный читатель. Но потому, что она могла возразить, не согласиться. Была этаким детектором и камертоном. Это и есть истинный демократизм: глубокое убеждение в том, что все имеют право сказать то, что думают, в приемлемой уважительной форме. Это и есть смелость и внутренняя свобода.

Двадцать восемь ролей в кино. И ни одного штампа, хода под копирку. Любая её роль — иная. Галя Волынская. И — Юля в "Судьбе резидента", пустая самоуверенная красотка, для которой шмотки — мерило всего, мещанка и тряпичница. И этот типаж актриса создала всем: вдруг опустевшими рыбьими глазами, голосом распоряжающейся буфетчицы, вертлявыми движениями.

Надежда Андреевна — "Из жизни отдыхающих"… Как передано зарождение влечения, волнение, ожидание. Общение без слов. Особость женщины, которая эту свою особость никак не выпячивает. Она — вместе со всеми. Но иная.

Перейти на страницу:

Все книги серии Завтра (газета)

Похожие книги

10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)
10 дней в ИГИЛ* (* Организация запрещена на территории РФ)

[b]Организация ИГИЛ запрещена на территории РФ.[/b]Эта книга – шокирующий рассказ о десяти днях, проведенных немецким журналистом на территории, захваченной запрещенной в России террористической организацией «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ). Юрген Тоденхёфер стал первым западным журналистом, сумевшим выбраться оттуда живым. Все это время он буквально ходил по лезвию ножа, общаясь с боевиками, «чиновниками» и местным населением, скрываясь от американских беспилотников и бомб…С предельной честностью и беспристрастностью автор анализирует идеологию террористов. Составив психологические портреты боевиков, он выясняет, что заставило всех этих людей оставить семью, приличную работу, всю свою прежнюю жизнь – чтобы стать врагами человечества.

Юрген Тоденхёфер

Документальная литература / Публицистика / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное