Газета Завтра 5 (1209 2017)

На "Наутилусе Помпилиусе" я вырос. Поэтому вначале мне было очень трудно общаться с Кормильцевым, ибо он был для меня неким небожителем, условно говоря, как Джон Леннон. Тем более в русском роке тексты важнее, чем человек, который произносит их со сцены. Когда произошёл окончательный распад "Наутилиса", Бутусов стал делать свои вещи, в целом неплохие, любопытные. Но, конечно, это уже не уровень Кормильцева. В "Наутилусе" Кормильцев, хоть и не выходил на сцену, как оказалось, был едва ли не самым главным.

И вот передо мной автор песен "Наутилуса", который хочет, чтобы с ним разговаривали на равных, и сам он не собирается ни на кого смотреть снизу вверх или сверху вниз. И то, что Илья отнёсся к моему проекту "Sixtynine" с большим пиететом, меня очень сильно ошарашило. Тем более для него история с "Наутилусом" была закрыта. И в этом я очень многому научился от него. Смотри вперёд и не думай о том, что позади. Да, в прошлом было что-то интересное, но оно ушло, не стоит смотреть назад, на затылке глаз нет. Для меня сначала резкое размежевание с прошлым было неожиданно. Но потом я понял, что это очень правильный подход. Он как раз замутил "Ультра.Культуру" и говорил, что занимается тем же самым, только в другой плоскости. Но в восьмидесятые рок-н-ролл был возможностью обращения к людям, способом влияния посредством произнесения слов со сцены. Кормильцев неоднократно подчёркивал, что с самого начала рассматривал "Наутилус Помпилиус" как инструмент. Он сам говорил, что хочет обращаться к миру, но сам не готов собирать группу. Ему не раз говорили: Илья, может, ты там сам? Он отказывался — нет, не моё. Хотя уже в новом веке записал с Олегом Сакмаровым безумного "Химического ангела". Но альбом (в обеих версиях) сложный, очень своеобразный, в нём много музыкального поиска, поэтому не был как-то особо воспринят аудиторией.

В восьмидесятые Кормильцев сначала сотрудничал с "Урфином Джюсом", но они уже тогда довольно старомодно звучали. А потом выкристаллизовался "Наутилус Помпилиус". Но что характерно: альбом "Переезд" 1983 года, по сути, хард-роковый. Есть сильные вещи, но хватает и такого тупого хард-рока — даже противно слушать. Появляется Кормильцев, и уже в 1985 году "Наутилус" совсем другой, а уж тем более после альбома "Разлука", где в основном тексты Ильи. Явно это произошло не без влияния Кормильцева, он понимал, что архаичную музыку слушать не будут, а если не будут, то какой смысл с ней работать.

Когда он стал делать "Ультра.Культуру", я, наоборот, был увлечён музыкой. И пытался оспорить отказ от музыкального направления — мол, никто не читает, а музыку слушают. Но Кормильцев стоял на своём: люди читают и будут читать, нельзя книгу недооценивать. И спектр воздействия у книги гораздо более широкий и глубокий.

Ну, а потом стали гайки закручивать, книги запрещать, изымать из продажи.

К тому же стало ясно, что "Ультра.Культура" не становится коммерчески успешным издательством, потому что тексты-то издавались довольно сложные, на многотысячные тиражи рассчитывать сложно.

И Илья, как мне кажется, просто понял, что его концептуальная идея — просвещение, распространение информации, расшатывание каких-то основ для того, чтобы двери восприятия раскрыть обществу, — не срабатывает. И общество к этому совершенно не готово, и те, кто над обществом надзирает, не дадут этого сделать. Кстати, он в те годы собирался делать журнал "Х", уже собрал материал, были написаны статьи, сделаны интервью, даже обложка была готова. Но ни одного номера так и не вышло. То есть Кормильцев пытался двигаться в разных направлениях, но не получалось, потому что времена стали очень сильно меняться.

Сопоставляя его тексты, общаясь, читая интервью, мне показалось, что его главная печаль — разочарование в человечестве. Поэтому и манифест "Ультра.Культуры" — это манифест постчеловечества. То есть те исходные данные, которые есть у человека, — неверны. "Всё, что ты знаешь, — ложь", мы приняли за аксиому понятийный аппарат, который лжив.

И одна из главных идей Кормильцева, подспудно проходящая даже в песнях, — каким-то образом произвести улучшение человечества. Воспитание не действует: животное всегда будет сильнее. Поэтому необходимо некое вмешательство — хирургическое или химическое. Первое — почти нереально. Значит — химия, культивирующая функции, которые у человека есть, но они подавлены. Поэтому Кормильцев издал Шульгиных и "Штурмуя небеса". Этой теме он посвятил много времени, пытался её реализовать, используя свои не очень большие возможности, но ничего не получалось. Это сильно Илью огорчало. И огорчило — в итоге — до смерти.

Подготовил Андрей СМИРНОВ

В начале февраля в Москве пройдёт серия акций "Десять лет без Ильи", посвящённых памяти Кормильцева.