Газета Завтра 596 (17 2005)

Нет никаких оснований утверждать, что ситуация существенно изменилась в пользу России в постсоветское время. "Гуманные и демократичные европейцы отнюдь не исполнились негодованием, когда наблюдали по CNN чудовищный и преступный расстрел российского парламента Ельциным в 1993 г. Это была поразительная демонстрация подлинного отношения европейцев к России. Нисколько не возмутило европейцев растаскивание российской собственности мародерами, при содействии и при участии их родного капитала, перевод награбленных капиталов на Запад, или наглая фальсификация выборов 1996 г. в пользу Ельцина. По отношению к России и ее союзникам Европа, как правило, выступает как единое целое (такие акции как расширение НАТО на Восток, агрессия против Югославии, поддержка чеченских террористов, вмешательство во внутренние дела России и многое другое, были поддержаны всеми западноевропейскими странами). Понимать это надо не для того, чтобы сформировать у себя такое же отчуждение и неприязнь к Европе, а чтобы избавиться от иллюзий, от неуместной и саморазрушительной "политкорректности" в форме замалчивания очевидных фактов о Второй мировой войне. И совместно на реалистической основе искать пути и средства преодоления накопившегося отчуждения.

ВЫСЕЛКИ

ВЫСЕЛКИ

Александр Синцов

ВЫСЕЛКИ

И во времена сельских общин выселяли, сселяли сирых, неблагонадежных, чужаков, пришельцев куда подальше, на неудоби, на бездорожье, с глаз долой. Жестоковыйные времена повторяются в мегаполисе, набитом автомобилями и всяческой снедью. Целый район Москвы — Капотня — попала под выселки. Выбрали местечко как для захоронения, могильник для скота. Если и не пустырь, то улицы имен не имеют. Адрес такой: Капотня, квартал 1, строение 7. Как в лагере, на зоне.

Пятиэтажки там стоят кирпичные, дохрущобные. Кварталы строились после войны для рабочих нефтезавода. За рекой — дворцы Марьино. Вот там ни беды, ни нужды. Хотя, конечно, богатые тоже плачут. Тоже все в заботах и хлопотах. Квартиры куплены по 1000 долларов за метр. Нанята обслуга, все огорожено высоким забором. А здесь, на этом берегу, — тлен. Живут гастарбайтеры, а также бывшие лимитчики, состарившиеся теперь до неузнаваемости. Захожу в подъезд. На этаже около сорока жилых комнат. Две ванные. Два туалета на всех. Общага. Ночлежка. Стучусь в комнаты. Ищу живую душу. Нахожу вполне приличную пенсионерку. В одиночестве доживает свой век бывшая ударница комтруда, оператор ректификационной колонны тетя Вера.

Сначала она угощает чаем. Потом ведет на экскурсию, глядеть первого выселенного сюда неплательщика. Но сначала в санузел, в готовочную. Я вижу битые унитазы, желтую от времени ванну, залитый нечистотами пол. Душа нет, даже такого, чтобы сверху из трубы с обыкновенным вентилем. Тут недалеко и комната, в которую заселили первую ласточку реформы ЖКХ. Тетя Вера стучит и кричит: "Алексей!".