Газета Завтра 596 (17 2005)

Ведь в списках на иски о погашение долга значатся даже вовсе и не пенсионеры, а люди вполне еще крепкие, но опустившиеся. Тем более дикой выглядит история о вот уже двухгодичном судебном преследовании за недоплату коммунальных платежей достойного отца одиннадцати разумных детей, конфискация пианино, гитары и даже балалайки из его жилища в счет погашения долга, угроза взлома дверей квартиры судебными приставами. И это при том, что его дети — золотые медалисты, гордость Одинцовского района. Дома целая коллекция преподнесённых администрацией района дипломов, медалек и книжек. Удивительно, но судебный исполнитель Емельянова отказалась оценить всё это "золотое" имущество хотя бы в несколько рублей, чтобы включить их в опись вещей, подлежащих конфискации. Малоценными посчитала. Отказалась она включить в опись описываемого имущества и новенькие, не бывшие в употреблении счётчики тепловой энергии горячей и холодной воды, приобретённые в своё время многодетным отцом под воздействием лживого пиара администрации, по справедливому учёту воды. А пианино, гитару, балалайку и скрипку конфисковала. Хотя перечисленные музыкальные инструменты являются подарками родственников детям, собственностью детей.

Я не мог не встретиться с отцом этого славного семейства. Его зовут Владимир Николаевич Чекушин. Об остальном он поведает сам.

"Я — коренной русский человек. Прослеживаю свои истоки с XVII века. Не многие из крестьянского сословия могут этим похвастаться. И крепостных в предках нет, и голубых кровей. Зато есть казаки. Староверы. Все семьи нашего колена были многодетные. Мне известны четыре моих прадеда. Один погиб в Первую мировую войну. Второй, будучи батюшкой, расстрелян на Иргизе в гражданскую. Два других раскулачены. Если одним словом, то все предки — хлеборобы.

О кулаках сейчас идет слава, демократы и либералы их восхваляют. Если их послушать, то все кулаки были или власовцы, или полицаи при немцах. Но из Заполярья, с места ссылок на фронт Великой Отечественной у меня пошли из родни семнадцать человек. Бог миловал, в плен никто не попал. Трое погибли смертью храбрых. Из рядовых все, как один, стали командирами — вплоть до батальонных. Хотя партией никто не восторгался. Но за Родину бились все.

И у всех предков было минимум семь детей, а максимум — тринадцать.

И у самого меня одиннадцать детей. Уже семь внуков. И меня со всем моим семейством преследуют якобы за неуплату коммунальных услуг. Четыре года идет тяжба. С момента принятия нового Жилищного кодекса она крайне обострилась. Хотя, понимая всю абсурдность моего преследования, глава Одинцовской администрации Гладышев предлагает мне пойти на попятную, согласиться с судом, и даже погасить из бюджетных сумм так называемый долг. Но это значит, что пострадают пенсионеры — от них отнимут. Мне такой подачки не надо. Я намерен биться до конца. И моя борьба в какой— то степени превращается уже в борьбу политическую.

На протяжении двух лет судебного сутяжничества, затеянного против моей семьи, практически во всех 52 судебных заседаниях я пытался поставить вопрос о юридической несостоятельности и абсолютной абсурдности предъявленного мне иска в системе взаимоотношений покупатель — продавец, соответственно поставщик — потребитель в области коммунальных услуг.